"Иван Мележ. Дыхание грозы ("Полесская хроника" #2)" - читать интересную книгу автора

слово, поддержка, но Евхим только промолвил:
- Переболеет - здоровей будет...
Полная одиночества и неразделенной тревоги, Ганна кинулась к своим.
Когда отец, в рубашке, взмокшей на груди и под мышками, воткнув косье в
кочку, стал рядом, она почувствовала себя маленькой, беспомощной, чуть
удержалась, чтоб не заплакать. Но не заплакала С детской надеждой и
доверием повела мачеху и его к Верочке.
- Лишь бы горловой не было, - сказала мачеха, присмотревшись к девочке,
которая раскрытым ротиком хватала воздух. Она как бы пожалела Ганну: - Но,
кажется, не должно быть...
В эту минуту Ганна чувствовала в ней свою добрую, участливую мать. В
горе они вдруг стали близкими и родными...
Отец посоветовал Ганне:
- Если не полегчает, надо по знахарку...
- В Юровичи надо, - отозвался Андрей Рудой, знающе заглядывая под
полог. Никто не заметил, когда он подошел, и никто не знал, как он сумел
догадаться, что здесь может понадобиться его совет, но никто и не удивился
тому, что он здесь, что он советует. Много ли было в Куренях дел без
Андреевых советов. - В Юровичи, - повторил он поучительно. - Дохтор
Янушкевич там есть. Та-скать, светило на весь свет! В Мозыре знают...
. - Можно и к дохтору, - согласился отец. - Кони у Евхима добрые, в
момент донесут до Юрович.
- Донесут-то донесут, - загадочно покачала головой мачеха, - а только к
добру ли... Знахарка - дело верное...
Всякий знает...
- Темнота наша! Выдумываем черт знает что! - Андрей начал злиться.
Горячо сказал Ганне: - Езжай, не сомневайся! От любой хворобы враз
вылечит. Только, следовательно, чтобы не поздно приехала!
Старый Глушак, который тоже подошел и слушал, отозвался строго:
- Не опоздаем, если надо будет!
Чувствовалось, старик с трудом скрывал злость на Рудого: приперся,
наставник голопузый, сует свой нос! И на Чернушек смотрел не очень
приветливо, и Ганной был недоволен: сама работать не работает, да еще
всяких подсказчиков водит!
И Чернушки и Рудой, чувствуя эту Глушакову неприязнь, быстро начали в
неловком молчании расходиться.
Только Ганна не повиновалась старику, как бы даже и не считала его
недовольство стоящим внимания: жила только своей тревогой, которая была
выше всего, одна повелевала ею.
Попробовала накормить маленькую, но та грудь не взяла. Запахнув полог,
очень обеспокоенная, решительная, Ганна направилась к Евхиму, который с
жадным рвением вымахивал перед собой косой. Остановилась перед ним, глядя
колючими, сухими, недобрыми глазами, требовательно сказала:
- Горлянка, может, у нее!
Евхим устало развернул плечи, откинулся немного назад - хотел размять
одеревенелую спину.
- Еще что выдумаешь!..
- Посмотрел бы, какая она!..
- Смотрел уже... Нет у нее никакой горлянки... Застудилась, потная -
вот и вся горлянка...