"Иван Мележ. Товарищи" - читать интересную книгу автора

- А, верь ты теперь девчатам!

В эти дни ожидания Баклана все чаще начинало охватывать беспокойство.
Где-то в глубине души зарождалось сомнение - так ли он уж прав, как ему
кажется.

Сомнения сменились тревогой. Теперь Василий ловил себя на мысли, что
начинает порой побаиваться приезда Ковалевича.
Командир еще, чего доброго, добавит ко всему, что Василий уже получил.
Партийного собрания, скажет, не послушался.
Распустился... Забыл про обязанности перед партией...

После собрания Баклан стал заметно сдержаннее, молчаливее и делами
колхоза начал как будто больше интересоваться.
Посмотрел, как хранят в амбаре семена, раза два сходил в поле,,
проверит качество пахоты, вызвал к себе в канцелярию колхозников, которые
часто не выходили на работу, поговорил с каждым из них...

Впрочем, постепенно к нему возвращалась прежняя его самоуверенность и
беззаботность. "Нет, Ковалевич не может забыть старого... - думал он. -
Ковалевич оценит..."

Однажды, так и не дождавшись письма, Баклан запряг лошадь и поехал на
Припять к знакомому рыбаку, к которому часто наезжал и раньше. Василь
любил, как он сам говорил: "полакомиться рыбкой"
и бывало целыми неделями пропадал с рыбаками на тихих припятьских водах.

...Под вечер в тот же день в колхоз приехал Ковалевич. Его встретил
Гаврильчик, заместитель Баклана.

Как только начал заниматься день, Ковалевич проснулся. Где-то
неподалеку во дворе загремели ведром, протяжно заскрипел журавль.
Ковалевич, откинув одеяло, качал одеваться. Можно было бы еще поспать:
ночью они с Гаврильчиком долго разговаривали и расстались только в
четвертом часу. Да, кроме того, и спешить сегодня было некуда - он приехал
в колхоз погостить. Но Ковалевич знал, что лежать он больше не сможет -
это было то время утра, когда он обычно поднимался. Ковалевич в утренних
сумерках ощупью нашел сапоги, быстро обулся и вошел в комнату, где спал
Гаврильчик.

Его уже не было здесь. Арина, жена Гаврильчика, возилась у печи, в
которой неистовствовало жаркое пламя. Когда Ковалевич вошел в комнату,
она, поглядывая на огонь, осторожно ухватом ставила в печь чугун, покрытый
сковородой. Поставив чугун, Арина кистью руки отерла лоб и приветливо
поздоровалась с гостем. Это была невысокая светловолосая молодая женщина,
спокойная и неторопливая. На ее пухлых, еще детских щеках, около
вздернутого носика розовели от жара, что полыхал из печи, два круга. Она
сказала, что Рыгор уже с час, наверно, как ушел на колхозный двор.