"Владимир Мелентьев. Голубые люди розовой земли" - читать интересную книгу автора

понял, что достать из них жидкости ему не удастся.
Он уставился на эти жидкости - розовые, синеватые и бесцветные, как
обыкновенная вода. И чем дольше он смотрел на них, тем больше ему хотелось
пить, и поделать с собой он уже ничего не мог.
Шарик вскочил на стол и, приблизившись к ампуле, ткнулся в нее носом. Она
ничем не пахла, но под нажимом Шарикиного носа подалась внутрь. Ампула
оказалась не стеклянной, а пластмассовой, мягкой. Это, наверное, для того,
чтобы на ухабах дальних космических дорог ампулы не разбивались... Но
Шарик еще не понимал этого. Он видел и понимал другое. Перед ним за мягкой
оболочкой была жидкость, по всем приметам похожая на воду. А он хотел
пить. Так хотел, что за глоток воды с удовольствием отдал бы и свое
красивое алое кресло, и даже, наверное, кусок собственной шерсти.
И тут Шарика осенило: раз оболочка мягкая, значит, ее можно прокусить.
Приноровившись, он нашел такое местечко, где дно ампулы, закругляясь,
слегка выпирало, и начал грызть его. Но ампула не поддавалась, зубы
скользили по ее оболочке, оставляя лишь маленькие черточки, которые тут же
зарастали и исчезали.
Шарик пришел в бешенство - чистая, как слеза, влага переливалась перед его
глазами, но в рот не попадала. Он заурчал и закрутил своим обрубком, как
пропеллером, потом с тихим стоном приник к неподатливому материалу. И
когда ему казалось, что уже никогда он не доберется до воды, она вдруг
тоненькой струйкой полилась прямо в рот.
Конечно, если бы он не так хотел пить, если бы не так был раздражен
первыми неудачами, он мог бы сразу заметить, что вода, которая лилась ему
в раскрытую пасть, была совсем не похожа на ту чистую, как слеза, земную
воду, о которой он мечтал. Эта жидкость была
солоновато-горьковато-противная, с довольно странным и неприятным запахом.
Но Шарик поначалу ничего не замечал.
Жидкость была все-таки жидкостью и утоляла жажду. А когда прошел первый
приступ жажды и он понял, что содержимое ампулы не такое уж вкусное, было
уже поздно. Во-первых, он уже не очень хотел пить, а во-вторых, жидкость
перестала течь - стенки ампулы сами до себе затянулись пленкой, и теперь
нужно было снова их прокусывать.
Поняв, что сгоряча он наглотался совсем не того, чего ему хотелось. Шарик
очень испугался и заскулил. Но потом вспомнил, что на протяжении своей
собачьей жизни ему приходилось пить не только из рек или ручьев, но и из
луж, из грязных банок и мисок... Далеко не всегда в них бывала чистая и
вкусная вода. Поэтому он легкомысленно решил: "А-а... Ерунда... Все
обойдется!"
Именно в этот момент со всей очевидностью Шарик понял, что подумал он не
по-собачьи. В его просветленной голове метались непривычные мысли,
громоздились странные понятия и неясные предчувствия. Это очень озадачило
и смутило Шарика.

Стараясь не думать, он устало поплелся по уже знакомым переходам к
кровати-дивану и лег. В животе урчала и переливалась странная жидкость. По
телу расползалась удивительная, никогда раньше не Испытываемая, очень
приятная ломота и лень. Непреоборимо захотелось спать, но не клубком,
скрючившись, как Шарик спал чаще всего, а свободно вытянувшись во весь
рост.