"Виталий Мелентьев. Иероглифы Сихотэ-Алиня (про войну)" - читать интересную книгу автора

охнул. Болела пятка, болели ободранные о ствол руки, болело все тело. Дышать
было тяжело. Он опять закрыл глаза, прислушался. Было тихо.
Но через несколько секунд он ясно услышал торопливые шаги. Потом
затрещали кусты, и Андрей с ужасом подумал: "Медведи на помощь идут!"
Он вскочил на ноги и опять бросился к спасительной ели.
Из кустарников возле заводи выскочил потный деятельный Пряхин с
автоматом в руках, а за ним - Вася Лазарев, Сенников и Губкин.
Почуйко сразу повернулся к ели спиной и, заложив необутую, сочащуюся
кровью ногу за обутую, полез в карман за кисетом. Пряхин бросился было к
нему, но споткнувшись о ведро, чуть не упал, чертыхнулся и издалека крикнул:
- Что тут случилось, Почуйко? С кем вы бой ведете?
Андрей оторвал кусочек бумаги и, свертывая цигарку, равнодушно ответил:
- Тут такое дело, товарищ старшина, получилось. - Он заклеил цигарку и
стал хлопать себя по карманам. - Пийшов я по рыбу. Ну ловлю. Дайте мени
серников хтось... - Сенников торопливо протянул ему спички. Почуйко
прикурил, прищурил левый глаз, затянулся. - Так вот - ловлю. Хорошо ловлю. И
потребовалось мени в воду слазить. Только я зняв сапог, а тут откуда ни
возьмись вот ця холера. - Андрей небрежно показал ногой на медведя. - Хоп
мой сапог и - рычить нахально. Я кажу: "Отдай". Рычит, собака, та ще и лапой
замахивается. Ну вот и... - Почуйко показал окровавленную пятку, - якось и
зацепила. Я, конечно, разозлился страшенно и всадил в нее маленько зарядив.
А потим стоял и думав: як бы мени исхитриться да вот с этой шкуры сапоги
пошить? Бо в одном сапоге службу нести погано. Так вот я и у вас спрашиваю:
чи можно, чи неззя с той шкуры сапоги сшить? И какие они выйдут - яловые чи
хромовые?
Всю эту невероятную историю Почуйко рассказывал совершенно спокойно, с
тихим раздумьем хорошо поработавшего, но все ж таки попавшего в неприятность
человека. Все четверо прибежавших ему на помощь товарищей стояли перед
невозмутимым, круглолицым, со вздернутым носом и поблескивающими маленькими
озорными глазками Андреем и никак не могли разобрать - правду он говорит или
разыгрывает.
Вывалившаяся из ведра рыбина свидетельствовала, что Почуйко
действительно ловил рыбу - и удачно. Медведь действительно хватил его за
голую пятку - это тоже было видно. Да и сам медведь, огромный, неуклюжий,
лежал между ними и Андреем как самое верное доказательство его геройства и
правдивости всего рассказанного.
Все четверо то улыбались, то, взглянув на медведя, на окровавленную
пятку Почуйко, хмурились, но молчали. Сенников первым понял, что их
обманывают. Он ткнул медведя ногой и строго сказал Почуйко:
- Слушай, ты не валяй дурака! Ты толком расскажи, что тут случилось.
- Слушай, Сенников, - важно ответил Почуйко и затянулся махорочным
дымком. - Це ты дурака валяв, когда змияку побачив: одеялу до горы подняв.
Загородывся! А того не подумав, шо змияка пид одияло пролезть могла. А я,
брат, честно робыв, понял?
Аркадий побледнел, но ответить не успел. Ноги у Андрея подкосились.
Опираясь спиной о ствол ели, он сполз на землю и тихонько охнул:
- Устав я, товарищ старшина. Отдохнуть трэба...
Пряхин наклонился к нему, участливо спросил:
- Вам очень плохо, Почуйко?
Андрей не ответил, он лишь натужно вздохнул: острая боль корежила