"Д.Х.Мекулов. Информационно-аналитический вестник N 1999/2 (История, Этнология, Археология)" - читать интересную книгу автора

связи с общим контекстом международных отношений, в которые они были
вовлечены. Одним из первых данной тематики коснулся Н. М. Карамзин. Как
указывает историк, в мотивах кавказской политики России важнейшую роль
играло стремление защитить единоверную Грузию. "Дело шло более о чести и
славе нашего имени, нежели о существенном господстве в местах, столь
отдаленных и едва доступных для России"1.
Утвердить власть над князьями "горскими и кабардинскими" воеводе
Хворостинину следовало, "чтобы вместе с ними блюсти Иверию"2.
В 1823 г. в Москве вышла книга С. Б. Броневского "Новейшие географические
и исторические известия о Кавказе". В работе над первым в отечественной
литературе историческим очерком, специально посвященном Кавказу, автор
широко использует народные предания, не всегда давая им критическую и
научную оценку.
Автор отмечает важную роль дружественных отношений "горных черкасов" с
"двором российским"; обращает внимание на значение прикаспийской торговли
для международных связей в регионе3.
Тематика отношений с восточными странами и народами в трудах крупнейшего
русского историка (I( в. С. М. Соловьева представлена достаточно широко,
хотя автор применительно к периоду конца (VI - первой половины (VII вв. не
считает их важнейшими для России.
Касаясь существа русско-кавказских связей, С. М. Соловьев не находит
никакой конкретной цели в русской политике в регионе. "Черкасские князья
просили помощи на шамхала, шамхал просил помощи на черкасских князей";
словно желая подтвердить свой авторитет, Московское государство
"волею-неволею" уступало этим просьбам и "незаметно для себя втягивалось в
Кавказ и за него"4.
Большой материал о международных отношениях адыгов мы находим в работе С.
А. Белокурова. Автор публикует извлеченные им из архивов Посольского
приказа документы, касающиеся русско-кавказских связей 1578-1613 гг.
Специальный обзор русско-кавказских отношений в предисловии к
опубликованным документам и пояснения к ним охватывают период с древнейших
времен по первое десятилетие (VII в.
Как и Н. М. Карамзин, С. А. Белокуров отмечает приоритетное значение,
придававшееся в русской кавказской политике конца (VI в. отношениям с
Грузией. По мнению автора, именно связи с Кахетинским царством
предопределили, с одной стороны, стремление заручиться поддержкой
кабардинцев и с другой - военные акции против шамхальства5. Однако, в то
время, как Кахетия "не оправдала надежд", отношения кабардинцев к Москве
"оказались более существенного качества, может быть потому, что кабардинцы
имели больше возможности оказывать их. Они были союзниками Московского
государства и врагами его врагов, на которых они ходили вместе с
Московским войском, защищали Терский город от нападений враждебных ему
народов, а в нужное время подавали помощь своими ратными силами и самому
Московскому государству"6.
В труде крупнейшего из дореволюционных историков Терского казачества В. А.
Потто освещен ряд аспектов взаимоотношений адыгов с терскими казаками и
центральным правительством.
Автор стремится подчеркнуть ведущую роль казаков в восточных делах России.
"Если бы казацкие атаманы, предводительствующие одной только вольницей,
распоряжались, как хотели, по всему Каспийскому побережью, то для