"Клаус Мекель. Ошибка [NF]" - читать интересную книгу автора

таком карликовом государстве, как Франкенфельд-Бирнбах, сле-
дует управлять демократичнее и без той безудержной роскоши,
которая принята властителями империй. Резчику по дереву Ро-
му, одному из немногих моих друзей, отрубили кисти рук, по-
тому что на одном рельефе он придал придворным дамам и гос-
подам "в высшей степени неподобающие черты". Так, например,
в воре, залезшем крестьянину в карман, было замечено сходс-
тво с самим Эрнстом Августом. Еще горше судьба молодого поэ-
та Виттгштока, который издал под псевдонимом стихи, высмеи-
вающие расточительность графини фон Рудов. Его подвергли
столь мучительным пыткам, что он лишился рассудка.
По сравнению с этими карами, которые граф считал совер-
шенно оправданными, мелкие интриги Эрнста Августа против лю-
дей, противящихся его диктаторским замашкам на фабрике, мож-
но счесть безобидными. Художник Бендорф, с которым мы до его
отъезда из города отлично ладили, поместил однажды в стенной
газете карикатуру, вызвавшую много смеха. Директор и ряд его
сотрудников были изображены в виде гонщиковвелосипедистов,
которые на соревнованиях за "Серебряную бирнбахскую кружку"
сильно толкали в бок своих соперников. Эрнст Август улыбнул-
ся при виде этой карикатуры (в отличие от начальника плано-
вого отдела Бирке, сразу начавшего брюзжать), но позаботился
о том, чтобы у Бендорфа хлопот прибавилось. Почему-то вдруг
его смелые эскизы для стильной мебели и напольных ваз перес-
тали вызывать интерес производственников, а принимались
только малозначительные проекты. Его, и без того потерявшего
в заработке, перевели еще и в более низкий разряд тарифной
сетки. Он подал заявление в конфликтную комиссию, и после
некоторых .проволочек ему все же выплатили полагавшееся за
эски&ы вознаграждение и вернули на прежнюю должность. Но ра-
бота перестала приносить человеку радость. Его начали сверх
всякой меры загружать срочными заказами, и он не то что не
мог отпроситься на полчаса, ему и вовремя уйти со службы не
удавалось. Бендорф стал вспыльчивым, раздражительным и од-
нажды после нелепого скандала, возникшего, что называется,
на пустом месте, бросил на стол заявление об уходе.
Нечто похожее произошло с одним из наших мастеров-часов-
щиков, поэтом-любителем Циммерлингом, позволившим себе на
общем собрании взять на прицел чрезмерно пылкие похвалы Мани
Клотц в адрес нашего директора. Он встал и прочитал сатири-
ческое стихотворение - весь зал так и покатился со смеху. Но
когда производство часов-кукушек временно сократилось, ко-
му-то сразу пришла в голову идея перевести Циммерлинга в от-
дел упаковки. Он возмущался, отказывался, размахивал руками
и случайно разбил при этом дорогую имитацию охотничьего
ружья XVI века - спецзаказ для Швейцарии. Под суд его не от-
дали и денег за ущерб не потребовали. Ему, можно сказать,
повезло. Но при всем этом везении он от огорчения заболел
желтухой. От которой и лечится по сей день.
Я уже говорил, что по сравнению со страданиями прошлых