"Розалин Майлз. В порыве страсти " - читать интересную книгу автора

включая изысканный корсет с резинками и черную нижнюю юбку с оборками, хоть
сейчас в "Мулен Руж". Поездка в Германию ознаменовалась парой сапожек, как у
Марлен Дитрих в "Голубом ангеле", из Лондона, наоборот, он привез белое
школьное гимнастическое трико. "Маркс энд Спенсер", - смеялся он, показывая
острые белые зубы. - Я сказал, что это для моей маленькой девочки!" Его
вкусы совсем не отвечали представлению о том, каким должен быть добрый
католик.
Однако в последнее время желания Филиппа становились все более
необузданными, а ее надежда испытать наслаждение - все более иллюзорной.
Когда-то она любила его так сильно, что ей было безразлично, кончит ли она
сама или нет, ей доставляло удовольствие ощущать на груди тяжесть лежащего в
изнеможении, такого беззащитного в эти минуты мужчины. А теперь, когда муж
покупал ей кружевные панталоны, следовало ожидать, что он заставит ее
нагнуться, сорвет с нее обнову и нанесет несколько яростных ударов по
ягодицам. Он давно уже не целовал ее, предпочитая грубо овладевать ею сзади,
как животное, его огромные руки безжалостно впивались в нежную плоть Элен,
удерживая ее тело в нужном положении, пока сам он не насытится.
Если она кричала, протестовала, это возбуждало его еще больше. Теперь
Филипп нарочно делал ей больно, ему хотелось, чтобы она корчилась, стонала,
не в силах прекратить бесконечную пытку. Любое сопротивление с ее стороны
вызывало у него желание растоптать ее окончательно. Его садистские
наклонности проявлялись с каждым разом все отчетливее; ее унижение стало
непременным условием его наслаждения. Она не знала, когда это началось. И уж
тем более не могла представить, как и когда кончится.
Сегодня она без звука подчинилась всем его требованиям, надеясь
ускорить развязку и приблизить избавление. И, как всегда, какая-то частица
ее души умерла.
Наконец он иссяк, в изнеможении растянулся на постели. А для нее ночная
пытка только началась. Когда, в какой момент ее перестал возбуждать этот
внезапный, яростный натиск, с каких пор ей захотелось чего-то более нежного
и, главное, взаимного?
Когда она разлюбила его?
Элен безуспешно пыталась найти прохладное место в жаркой до зуда
постели, все еще хранившей запахи безрадостного соития. Когда-то она так
гордилась тем, что стала женой Филиппа, что ей было безразлично: пусть хоть
весь мир знает, как они занимаются любовью. А сегодня ее будто кипятком
ошпарили, когда она увидела, с каким пониманием и симпатией смотрит на нее
Чарльз, в то время как Филипп уводил ее из комнаты, словно собаку.
Чарльз...
Он ведь тоже провел свою жизнь в тени Филиппа, по сравнению с
практической хваткой старшего брата его сила оставалась неоцененной, и
теперь его снедала горечь за все перенесенные обиды и унижения. Однако будь
у него хоть малейший шанс, он проявил бы себя настоящим Кёнигом, умным и
сильным.
Чарльз...
Может быть, с ним ей было бы лучше? За окном занимался новый день,
восходящее тропическое солнце разыгрывало свою утреннюю симфонию пурпурных,
красных и золотых тонов. Господи, неужели еще один замечательный день? Нет,
только не это! О каком сне может идти речь, если она никак не может
совладать со своими чувствами?