"Розалин Майлз. Глориана (Я, Елизавета, #5) " - читать интересную книгу автора

Просто о том, что последний из сыновей регентши Екатерины, бедной
старой ведьмы Медичи, матери стольких сыновей, каждому из которых выпало
есть свинец, пить яд, глотать сталь, погибать страшной насильственной
смертью, ее последний сын, Генрих III...
При виде гонца из Франции я тяжело вздохнула:
- Мсье, сколько ваших черных собратьев стояли передо мной с подобными
же вестями?
- Что, Ваше Величество?
Бедный лягушатник, ему невдомек было, о чем я говорю.
Он поведал о смерти очередного французского короля, об очередном
убийстве, ибо этого Генриха, Генриха III, тоже убили, и теперь на трон
Валуа вступил очередной Генрих, Генрих IV. Однако не Валуа, этот
французский король, благодарение Богу, - протестант.
- Чернила, бумагу, все самого лучшего качества! - кричала я окрыленно.
- И пусть приготовят королевскую печать!
Дражайший король и кузен, наш брат во Христе..."
В то лето я пять или шесть раз писала ему собственноручно, советовала,
ободряла, посылала молитвы и пожелания успеха и не очень обижалась, когда
он не отвечал. Разумеется, он вел гражданскую войну, сражался за жизнь и
трон, даже за свою столицу, которая оставалась в руках папистов. Роберт
Сесил соединил отцовское провидение с донесениями Уолсингемовых лазутчиков,
когда сообщил: Все протестанты, по всей Европе, стекаются под его знамена".
Он заглянул мне в глаза ясным и умным взором, и я прочитала подтекст.
Как раз по душе моему лорду. Если не запретить, он сейчас же помчится
во Францию, а запретить - сбежит тайком, ускользнет, и я не буду знать, где
он...

***

Летняя ночь была в разгаре, мы танцевали на берегу Темзы. Фонари
сотнями рыдающих лун отражались в черной реке, когда я разрешила ему ехать.
- Если вы так желаете сражаться, милорд, - сказала я, трепеща от
усилия говорить спокойно, - отправляйтесь, ради всего святого, во Фратрию!
Светлая кожа - его лучший барометр - вспыхнула румянцем изумления и
радости.
- Во Францию, милостивая государыня?
- Не повторяйте моих слов, как полный болван, дубина стоеросовая! -
вызверилась я.
Теперь он побагровел, сердитый закатный румянец предвещал бурю.
- Я не болван! Даже для вашей добрейшей милости!
- О, отправляйтесь во Францию и помогите королю Наваррскому отбить у
папистов Париж - ведь он до сих пор король без трона!
- Будет исполнено, мадам!
Едва он умчался, появился Уолсингем с писцом и ворохом бумаг.
- Депеши, мадам, вам на подпись.
- В такой час? Дурные вести из Франции?
- Нет, Ваше Величество, все хорошо.
Но сам он был изжелта-серый, хуже обычного, впервые его сопровождала и
поддерживала под руку дочь, скучная Фрэнсис, вдова Сидни.
Неужто он тоже стареет? Я грубовато попыталась его ободрить.