"Розалин Майлз. Незаконнорожденная (Я, Елизавеьа, #1)" - читать интересную книгу автора

В мгновение ока приемный покой заполонили яркие плащи и шуршащие
платья приближенных Марии. Еще недавно король держал ее в черном теле,
чтоб наказать за приверженность папизму. Откуда же такая роскошь?
А свита! Меня окружали меньше пятнадцати человек, ее - на глазок - по
меньшей мере сорок. Можно представить, что чувствовали братья Верноны,
Эшли, Чертей, Кэт. В мире, где числа означают ранг, враг превосходил нас
численно.
Враг - Мария.
Мария, единокровная сестра и кровный враг.
Родная сестра, однако, судя по выражению лица, отнюдь не родная душа.
Но почему враг? Почему не родная душа? Надо перебороть страх,
внушенный Гриндаловыми притчами и моими дурными снами. Мария всегда была
ко мне добра. Всегда присылала подарки: на шесть лет - желтое атласное
платье, над которым я от радости залилась слезами, а однажды, когда я
болела, - прелестный набор серебряных ложечек с головками апостолов. Мы не
виделись три с лишним года - со свадьбы отца и мадам Парр, когда отец в
последний раз собирал своих детей вместе. Тогда между нами царили мир и
любовь. При встрече мы горячо расцеловались, расстались тоже довольно
тепло.
Да, она нагрянула неожиданно и застигла меня врасплох - я даже не
знала, что она при дворе. Однако я была еще ребенком: вспомнила умильные
лики святых мужей на блестящих ложечках и настроилась встретить ее
по-хорошему.
Да иначе и нельзя. Как-никак она - дочь моего отца, пусть даже упорно
ему противится; она - старше меня на семнадцать зим, я обязана ее чтить.
И, как все, приезжающие сюда, я нуждаюсь в друзьях при дворе. Станет ли
Мария моим другом?
- Сестра!
Она схватила меня за руки, подняла, лицо ее просветлело, глаза
сверкнули радостью. Ясное дело, она приняла на свой счет глубокий
реверанс, предназначавшийся королеве. Пусть так и будет. Приветствие "ваша
милость" может относиться и к ней, Мария не узнает про мою оплошность,
друзья не выдадут. Я поцеловала ей руку.
- Госпожа принцесса!
Как изменилась Мария! За три года, что мы не виделись, она постарела
на все десять. Треугольное личико осунулось - кожа да кости, подбородок
заострился, под глазами - черные мешки. Тонкие губы стали совсем серыми,
тусклые карие глазки, и раньше-то никогда ее не красившие, смотрели еще
более подслеповато.
И все же она преобразилась с нашей последней встречи. Такого
великолепного платья я не видела ни на ней, ни на ком другом - в разрезах
буферированных рукавов выглядывает шелковая подкладка цвета слоновой
кости, в тон молочно-белому платью, червленая верхняя роба, отделанная по
запястьям и воротнику крупными, с горошину, жемчужинами, играет в свете
свечей, словно расшитая самоцветами. Мария улыбалась, приглашая обняться,
как в доброе старое время, однако что-то заставило меня подождать, пока
она заговорит.
- Значит, вот и вы, мадам Елизавета? Она держала меня на расстоянии
вытянутых рук и удивленно разглядывала мое скромное дорожное платье.
- В одежде, как я погляжу, вы маленькая пуританочка. Впрочем, вовсе