"Нолан Майлз. Кольцо Судьбы ("Рыжая Соня") " - читать интересную книгу автора

рукой и до стола, и до сундука, и до табурета. Какой прок ей путаться в
бархатных занавесях и задыхаться в приторных благовониях?
Размышления девушки неожиданно прервались робким покашливанием
подавальщика, который устал стоять в проеме двери и осмелился наконец
напомнить Соне о себе.
- Ну? - суровым голосом вопросила та.
- Изволишь ли выпить воды, госпожа?
- Изволю.
Приподнявшись, девушка приняла из рук его кувшин с водой и сделала пару
глотков. Нет, уже и пить ей не хотелось. Она закрыла глаза. Спустя несколько
мгновений, когда слуга закрывал за собою дверь, Соня уже крепко спала.

* * *

Багдарун, основанный лет двести назад полководцем Багидаром, находился
на самой границе Турана и Шема. Хитроумный полководец, туранец по
происхождению, как-то очень ловко умудрился передвинуть границу в глубь
Шема, отчего с тех пор между соседями время от времени случались стычки.
В одной из таких стычек Толстяк Донно повредил себе ногу. Вернее, даже
не саму ногу, а только пятку, но и того было вполне достаточно для жалоб,
стенаний и причитаний, кои этот страдалец излагал на удивление складно.
Плакал Донно по большей части с раннего утра, так что постоянные
посетители его заведения предпочитали приходить вечером или ночью. Соня и
пришла вечером, но, как назло, утром Толстяк был занят иными важными делами,
а потому жалобные вопли перенес на более позднее время - стоило девушке
войти в зал, как он немедленно скрючился на своем табурете, вцепился в
пятку, сморщился, открыл рот и завизжал.
- Проклятье, - сказала Рыжая Соня огорченно.
- Тысяча проклятий! - вздрогнув от неожиданности, поддержали ее
посетители.
Их хорошее настроение было испорчено. Они знали: белобрысый толстяк
Донно теперь не успокоится до полуночи. Конечно, они могли встать и уйти в
другую таверну, однако только в "Золотом льве" разрешалось буйствовать,
драться (разумеется, с последующей оплатой хозяйских убытков), орать во все
горло и все в том же роде. Приличным багдарунцам такие преимущества были ни
к чему, но в таверну Толстяка Донно приличные багдарунцы не забредали.
Девушке надоело наблюдать за кривляньями Толстяка, и она устремила взор
на дверь. Если Панищеро действительно богатый купец, он не преминет
заглянуть в знаменитую и очень дорогую багдарунскую таверну. Памятуя о малом
росте владельца кольца Эгидея, Соня смотрела на нижнюю половину двери и на
ступеньки, так что видела только ноги входящих. Ноги в основном были кривые,
некоторые грязные и с нестрижеными ногтями, торчащими из сандалий; иные
красовались в парчовых туфлях, а прочие парились в кожаных сапогах. Карлика
Соня не обнаружила. Вздохнув, она заказала кружку вина и лепешку с сыром.
Да, нынче Толстяк точно не назовет ее "любезнейшей госпожой Рыжей Соней" -
подумает, что денег у нее опять нет, и очень ошибется: золотые Амиреса
бренчали на дне ее вместительного кошеля. Если б она хотела, то купила бы и
хорошего вина, и мяса, и свежего хлеба...
В этот момент дверь снова скрипнула и... На ступеньку прыгнул крошечный
господин, коего блюститель описал совершенно верно: лицо безусое и