"Александр Мееров. Осторожно - чужие! [NF]" - читать интересную книгу автора

зал.
- Простите, я не совсем понимаю. Маску?
- Как, разве сеньор Марандини не предупредил вас? Впрочем... -
распорядитель осекся и кивком головы подозвал лакея. - Проводите господина
Крэла к мадам Деком. Вам сейчас дадут полумаску, господин Крэл, и тогда -
милости просим.
Крэл почувствовал, как от волнения у него горят щеки. Что все это
значит? Распорядитель знает его имя, знает, что билет получен от
Марандини. Следовательно, все это подстроено. Дурацкая игра в шахматы, но
итальянец и в самом деле играет превосходно: сколько сыгранных партий в
кабачке!.. Может быть, и проиграл Марандини только тогда, когда получил
команду - "проиграй!"
Концертный зал, небольшой, уютный, освещен мягким притушенным светом.
Посетители приходят не парами, как это чаще всего бывает, а поодиночке.
Все в масках. Одинаковых, сделанных из серебристого шелка, скрывающих
лица. Женщин больше, чем мужчин. Все одеты скромно, не видно
драгоценностей, украшений. Преобладают темные, спокойные тона платьев. Не
чувствуется оживления, обычного перед Концертом, не слышно разговоров,
смеха.
Кресла в зале стоят не рядами, а в беспорядке. Некоторые у маленьких
столиков с напитками и фруктами, некоторые в нишах. Каждый входящий в зал
выбирает себе место по вкусу, кое-кто переставляет кресло по нескольку
раз, приноравливаясь, как удобнее расположиться, а кое-кто удаляется за
тяжелые серо-стальные драпировки. Изучая, куда же он попал, Крэл настолько
был поглощен желанием не показаться уж очень чужим в этом зале, что не
сразу обратил внимание на эстраду, затянутую серебристым полотном -
экраном. Создавалось впечатление, будто в зал собрались знатоки и ценители
киноискусства на просмотр какого-то нового фильма.
Крэл все еще переходил от кресла к креслу, нигде не решаясь устроиться,
когда свет стал постепенно меркнуть. Распорядитель появился возле Крэла
внезапно. Поклонившись, он молча, но очень настойчиво пригласил его занять
место. Крэлу ничего не оставалось, как сесть в предложенное кресло, хотя
ему почему-то казалось, что именно это место не самое удобное.
Свет потух. На несколько секунд зал погрузился во тьму, а затем экран
загорелся ярким серебряным светом.
Когда именно появился черный силуэт скрипача, Крэл не уловил,
оглушенный взрывом аплодисментов.
"Ну, сейчас начнется".
Началось все так, как Крэл и предполагал: импровизация, исполняемая без
аккомпанемента, не произвела на него никакого впечатления. Вернее, такое,
какое всегда оказывала музыка. Первоначально подобие интереса к новому,
затем напряженное ожидание чего-то, что должно оправдать потерю времени,
наконец, скука, откровенная скука и разочарование. Крэл слушал не слыша.
Звуки воспринимались без волнения, не рождали образов. Мысль, не
подавляемая эмоциями, продолжала работать четко. Думалось о Нолане,
вспоминался его рассказ о кошмарной ночи, о скрипке и протоксенусах,
погубивших Эльду и Бичета. А в то время, когда зал опять разразился
овацией, Крэл, ничем не удивленный, деловито потрогал карман, проверяя, на
месте ли захваченные с собою кюветы с индикатором.
Силуэт кланялся. Долго. Уж очень, как показалось Крэлу, усердно