"Александр Мееров. Осторожно - чужие! [NF]" - читать интересную книгу автора

унесли ничего и Нолан так и не смирился с потерей. Потеря Эльды показала
совершенную невозможность хотя бы в малой мере не только заполнить, но
даже затенить то место, которое она занимала в его сердце, в его жизни.
Прошедшей и настоящей. А в будущей? Пожалуй, именно в тот вечер Крэл
убедился: будущего у Нолана не было.
- Когда я думаю о прошлом, Крэл, то мне ничего не хочется изменить, ни
от чего нет стремления отказаться, потому что я все простил ей. Еще тогда,
в тот страшный день... Мало выпадает счастья на долю людей... Я так ценю
доставшееся мне. Несравненное и жутковатое. Она дарила такое, и только
такое. Иного не могла. И я ни за что не променял бы его на более спокойное
и удобное... Вскоре по приезде я обнаружил в ее душе тайный и очень
тревоживший меня уголок. Возникла ли ревность?.. Не знаю. Наверное, была и
ревность, но больше страх. Я боялся, Крэл. У меня нарастало чувство
тревоги, большое беспокойство, ощущение предстоящей утраты самого нужного
в жизни и неповторимого. Предчувствие не обмануло меня... Но свершилось
это не вдруг... В какой-то мере я понимал Эльду: сделанное Ваматром и
Бичетом могло увлечь, но музыка? Почему музыка?.. Ваматр жил при
лаборатории. Его комнатушка находилась рядом с аппаратной, и, когда он
играл, до сидящих у пульта довольно отчетливо доносились его импровизации.
Играл он только по вечерам, обычно уже после того, когда все расходились и
лабораторные помещения пустели. Однажды мы с Бичетом задержались, не имея
возможности прервать опыт. Опыт шел плохо. Снять нужные характеристики не
удавалось. Протоксенусы не желали отдавать свои тайны, а мы упорствовали,
стремясь добиться своего. Мы были настолько раззадорены упрямством
чужаков, что не замечали музыки Ваматра. Пришла Эльда. Она "уже побывала
дома и приехала за мной; Предлагая пойти в кино. Однако было не до
развлечений. Эльда это сразу поняла и включилась в работу. С ее приходом
дело пошло на лад. Она внесла остроумное предложение, мы с Бичетом
ухватились за него, начали перемонтаж аппаратуры, а Эльда вдруг потеряла
всякий интерес к только что обсуждавшейся задаче, сидела недвижимо, словно
зачарованная смотрела на вольеры с протоксенусами и очнулась лишь тогда,
когда... когда Ваматр перестал играть. С этого вечера я начал замечать
неладное, а вскоре мне стало ясно: Эльда уже не в силах побороть себя,
мучается и все же не упускает ни одного случая услышать музыку Ваматра.
Крэл обернулся к Нолану. У озера было темно. Сюда едва доходил свет от
пансионата, и не понять было, что выражало лицо Нолана. Прерывать его не
хотелось, но Крэл все же не выдержал и спросил:
- Ваматр стал играть лучше?
- Нет, играл он все так же... Пойдемте, Крэл. Холодно. При вашей
лейкемии вам нельзя простуживаться. Ну вот, - Нолан посмотрел на озеро, на
ярко освещенные окна пансионата и затем на часы. - Я лишил вас возможности
пообедать вовремя.
- Не беда - мы закажем ужин.
- Пожалуй, я обойдусь кофе.
Разговор они продолжили за столом. Нолан не ограничился одним кофе,
заказал и ужин, но ел без аппетита, просто зная, что поесть надо. Крэл с
неослабевающим интересом слушал Нолана.
- Прошел год. Сумбурный, напряженный. Год исканий... А Эльда... Она
отдалялась от меня, я терял ее и понимал, что ничего поделать не могу. Я
пытался увезти ее куда-нибудь, уговаривал переменить место работы, место