"Владимир Медведев. Земляной ключ" - читать интересную книгу автора

- правда, почти в горизонтальном положении.
Кувыка хмыкнул и дернул посильнее. Косовище держалось. Я - тоже. Он рванул
вновь, будто проверяя нас на прочность...
Я крепилась из последних сил. Сейчас пальцы ослабеют и соскользнут с
древка, и Кувыка потащит меня вниз по лестнице. Я буду отчаянно хвататься
за каждый столбик до тех пор, пока не окажусь на нижнем этаже, а там
цепляться будет не за что.
Но Кувыка сменил тактику. Перестал тянуть, а на мои ноги навалилась
тяжелая горячая масса. Видимо, он решил подобраться поближе и разжать
пальцы. Тело, прижатое к острым граням ступенек, выгибалось, как на дыбе,
и я ждала, что вот-вот хрустнет позвоночник.
Все. Это конец.
Но тут у меня перед глазами промелькнуло рыжее пятно.
Роксай.
Он пролетел надо мной и молча, как волк, врезался в Кувыку. На ноги мне
брызнуло что-то теплое и липкое. Это Роксай рвал Кувыкины отростки и
конечности. Кувыка возмущенно захмыкал. Тяжесть с моих бедер сползла, а
затем распустилась хватка на голенях. Я мигом подтянула ноги к себе и
попыталась встать. Внизу послышался тяжелый шлепок - словно свалился
большой тюк с ватой. Это Кувыка с Роксаем скатились с лестницы на пол.
Роксай пронзительно взвизгнул. В первый раз за все это время. Я не видела,
что происходит внизу, в темноте. А там творилось что-то страшное. И я не
могла прийти на помощь Роксаю. Оставить маму одну?!
Теперь Роксай жалобно вскрикивал, не замолкая. Словно малый щенок,
которого сбила машина. А я только прижимала к себе обломок косовища и
повторяла:
- Роксай, Роксаюшка!
Наступила полная тишина. Я стояла, заляпанная с головы до ног серой, едко
пахнущей сгущенкой, и напряженно вслушивалась. Не ползет ли Кувыка к нам
опять? Снизу не доносилось ни звука. Лишь мама часто дышала, постанывая. Я
подошла к ней и обняла. Мы сидели, прижавшись друг к другу, пока не
посерела темнота за окном. Тогда я спустилась на первый этаж.
Заглянув в безобразную дыру в полу, я увидела на земле большую лужу крови.
В мутном рассветном освещении она казалась черной.
- Роксай. Бедненький ты мой...
Хотелось заплакать, но я не смогла. Каким он все же храбрецом оказался!
Мне было так тяжело, словно я только что похоронила ребенка.
Я принесла лом, лопату и принялась отдирать оставшиеся целыми доски.
Сдвинуть тахту мне не удалось - она была слишком тяжелой. Я расколошматила
ее на куски и выбросила останки на улицу. Разобрав пол, начала
перекапывать землю под домом.
Я копала и думала, как все это глупо. Как трагически подводят нас
привычные представления. Мы заперлись в доме, потому что считали - нет для
человека убежища надежнее, чем дом. Стены, двери, замки, засовы... Мой дом
- моя крепость. А ведь достаточно было распахнуть дверь и выбежать наружу,
на распаханную землю. На пашне нас бы никакая земляная сила не взяла. И
Роксай остался бы жив. Мне казалось, что я рою могилу Роксаю.
Когда я закончила, за окном светило солнце.
- Ольга! Ольга Борисовна!
Не сразу я сообразила, что меня окликает знакомый женский голос. На краю