"Юрий Медведев. Колесница времени (сборник)" - читать интересную книгу автора

В небе обозначилось подобие родника или озерца, окаймленного первым
ледком.
Не знаю, кто как, но я себя чувствую в подобных обстоятельствах
стесненно. "Не хватало еще вынырнуть оттуда какому-нибудь белобрюхому тюленю
(он же тюлень-монах), занесенному в Красную книгу и спасающемуся среди
облаков от окончательного истребления", - подумал я.
Родник завис надо мною метрах в тридцати. Между заледенелыми берегами
заиграли разноцветные прожилки. И вот явилось в нем (или на нем) лицо
Учителя. Я услышал его глухой, как дальние раскаты грома, заметно
заикающийся голос:
- Утро доброе, Олег. Как раскопки? Прошу учесть: связь продлится не
больше пяти минут.
- Насчет раскопок вам сверху видней, - громко сказал я. Говорить в небо
с запрокинутой головой оказалось трудно: горло сжимали спазмы.
- Можете шепотом, - сказал Учитель. - Слышимость отсюда как с
аэростата.
- За лето, - сказал я, - мы раскопали на холмах три поселения. Пока что
три. Периоды - разные. Самое древнее принадлежит Афанасьевской культуре. В
те времена лики знаменитых ученых еще не плавали по воздуху.
Учитель прищурил свои огромные миндалевидные глаза и пророкотал:
- Да, пять тысяч лет тому назад летать археологам по воздуху было
незачем.
- А пока они летают, мы нашли бусы из жемчуга, литые золотые браслеты,
подвески сердоликовые, украшения из электрона для конской упряжи. Итого -
семьсот восемьдесят три подобных предмета.
- Здесь впору музей открывать, - сказал Учитель. - Прямо-таки сибирская
Троя.
- А также вырезанный из бивня мамонта ритуальный жезл. С причудливым
орнаментом, - не утерпел похвастаться я. - Ему всего-навсего восемнадцать
тысяч лет.
- Каков характер орнамента?
- Все точки орнамента складываются в лунный и солнечный календари, -
ответствовал я смиренно.
Тут никогда и ничему не удивляющийся Учитель откинулся как бы в глубь
родника, возможно, развел невидимыми мне руками и усмехнулся. И я увидел у
него за плечами безмятежное, как во времена Одиссея, море и даже различил
барашки волн. Лицо мне приятно покалывало, будто я блаженствовал под теплым
душем.
- Выходит, зря, зря поспешили приписать изобретение календаря
халдейским мудрецам. - Я достал из кармана куртки сложенный вчетверо лист
плотной бумаги. - Вот анализ. Прислали вчера из академгородка.
Восемнадцать тысяч годочков плюс-минус пятьсот. Ребят на радостях с
утра отпустил в баньку, а сам вот сижу скучаю. Не податься ли, думаю, на
остров Сицилию, на подмогу к Сергею Антоновичу, хоть меня и не пригласили в
колыбель цивилизации. Теперь небось жалеете?
- Как в воду глядели, - сказал Учитель и снова наклонился вперед. -
Завтра жду вас здесь, в Палермо. Я немного прихворнул, и ваша помощь на
раскопках будет впору. Не говоря о знании языка. Виза и билет в Москве, в
институте, у Кравчука. И последнее, Олег. - Учитель вроде бы нечаянно
притронулся указательным пальцем к мочке уха - призыв к высочайшему вниманию