"Валерий Владимирович Медведев. Летающая собака " - читать интересную книгу автора

Я хотел всё сказать, что это мой язык, а у меня всё получался то
какой-то яхфых, то какой-то фыхыях...
- Ну прожуй тогда и проглоти, - сказал Мишка, - свой фыхыях.
С большим трудом я объяснил Мишке, что "фыхыяхом" я называю свой язык и
проглотить его не могу...
- Ладно, - смирился Мишка, - язык свой ты можешь называть хоть
фыхыяхом, хоть яхыфыхом, а теорема чтоб у тебя от зубов отскакивала.
Повторяй за мной... "Если на стороне угла отложим от его вершины..."
Я смотрел на Мишку дурак дураком, потому что за это время у меня во рту
мой язык ещё подрос и я чувствовал, что, кроме фы или хы, я вообще ничего не
смогу произнести.
- Ну что ты молчишь? - спросил меня Мишка. - Повторяй!..
Тогда я решил Мишке объяснить, что сегодня ему вообще лучше со мной не
заниматься и что лучше перенести наше занятие на другой день. Потому что...
И вот этим "потому что" я всё окончательно испортил.
- Фыфифаеф, Фифа Фифкоф, - сказал я медленно, что означало: "Понимаешь,
Миша Шишков".
Потом я хотел рассказать, как меня укусила пчела, которую я назвал
летающей собакой, и что у меня от этого распух язык, но Мишка разобрал
только четыре слова: "Фыфифаеф, Фифа Фыфков" и "фобака", а всё остальное я и
сам не разобрал, что я сказал.
- Кто фифа? Я фифа? - разъерепенился Шишков. - Кто фобака? Что за
фыфифаеф? Я ничего не фыфифаю! К нему приходят заниматься, а он обзывается
всякими фифами, фобаками и какими-то фыфифахами... Сейчас же возьми все свои
фыфифахи обратно или... или я тебе сейчас как дам по твоей дурацкой башке!
И Мишка поднял в воздух целую кипу книг, которую он всегда таскал с
собой. Между прочим, в этой кипе были два тома Большой советской
энциклопедии.
- Берёшь свои слова обратно или нет? - заорал снова на меня Мишка.
- Я не могу взять свои слова обратно, - промычал я на своём фыфифахском
языке, - потому что у меня язык растёт!
- А мофги у тефя не рафтут? - заорал на меня Мишка, тоже почему-то
неправильно выговаривая слова.
Мне эта Мишкина мысль понравилась, что, если пчела укусила бы меня в
голову и у меня стали бы расти мозги, я был бы умнее Мишки.
- Ты берёшь свои слова обратно или нет? - спросил снова Мишка.
Я бы, конечно, с радостью взял свои слова обратно, но к этому времени у
меня язык настолько вырос и распух, что уже перестал и вовсе помещаться во
рту. Его кончик вдруг сам по себе взял и вылез наружу. Поэтому я и сидел
молча с высунутым языком и смотрел как дурак на Мишку.
- Так, - сказал Мишка, - вместо того, чтобы извиниться, ты ещё мне язык
показываешь?.. Спрячь язык!.. Кому говорят: спрячь!..
Я попробовал выполнить Мишкину просьбу, но у меня из этого ничего не
вышло. За это время, пока я пытался спрятать язык обратно в рот, язык подрос
у меня ещё немного и высунулся ещё больше.
- Ну знаешь? Это уже издевательство. Считаю до трёх, - сказал угрожающе
Мишка, - не спрячешь, получишь по зубам!
Пока Мишка считал до трёх, я успел написать в тетрадке, что меня
укусила пчела в язык, и показал это Мишке.
С криком: "Что же ты молчал раньше!.." - Мишка подбежал к цветку,