"Валерий Медведев. До свадьбы заживет. Повесть о самой первой любви.1969" - читать интересную книгу автора

счету мальчишка позарится на курточку. Всё так и сделали. Сначала шестеро
прошли-ничего. Потом двенадцать-тоже никакого результата. В общем, человек
сто прошло мимо, и никакого внимания на курточку Меш-кова. Я-то бы,
конечно, ещё бы подождал, а Меш-кову уже через полчаса всё надоело. "Ну
тебя, говорит, с твоей статистикой". И пошёл за своей курточкой к дереву.
А я остался лежать в кустах. Смотрю: только Мешков руку к куртке
протянул-и тут же раздался милицейский свисток и с дорожки к дереву
старшина подходит, а Мешков, растяпа, растерялся, что ли, схватил свою
куртку - и дёру. Милиционер за Мешковым. Я за милиционером. В общем, мы с
милиционером поймали Мешкова и в отделение повели-Мешкова как похитителя,
а меня как свидетеля.
Я не хотел, чтоб об этом Мешков рассказывал Кузовлевой, но, по-моему, он
всё-таки очернил меня в её глазах за эту историю...
- Здорово, Мешкоф-ф,- сказал я, приближаясь к Сергею и делая вид, что это
не по моей вине его таскали в отделение милиции.- Ты не можешь мне сделать
небольшое одолжение?
- Какое ещё одолжение?-подозрительно спросил Мешков, почему-то застёгивая
свою замшевую курточку на все пуговицы.
- Да вот,-оказал я,-письмо... надо подбросить к нам на кухню.
- Какое ещё письмо?- ещё подозрительней спросил Мешков.
- Да вот это.-И я достал из-за пазухи письмо, написанное красными как
кровь чернилами...


Рассказ второй
СООБЩНИК МЕШКОФ-Ф

Серёжа Мешков (или как он сам называл себя сэр Мешкоф) внимательно
прочитал письмо, накарябанное моей левой рукой, подумал и спросил:
- Значит, киднэппинг хочешь сообразить? При этом в слово "киднэппинг"
Мешков вложил такое количество изумительного английского произношения, что
если бы я всерьёз изучал английский язык, я бы мог просто умереть от
зависти, но я и русский (письменный, конечно!) и то знаю не очень, поэтому
я подтвердил без всякого произношения:
- Киднаппинг!.. - и этим чуть не погубил всё дело. Совсем забыл, что
Мешков учится в английской школе и для него моё произношение - это всё
равно что отсутствие всякого произношения.
- Как ты произносишь! Какой-то кошмар! - зашипел на меня оскорблённый
Мешков.-Идёшь на такое дело, а... Ну-ка произноси за мной... К-и-и-д...
Длинное "и"... К-и-и-и-д...
- К-и-и-д!..-стал я повторять за Мешковым.
А что мне оставалось делать?
- Нэппинг...
- Наппинг...
- Не наппинг, а н-э-ппинг... Лягушку делай ртом... и ещё как будто у тебя
горячая картошка во рту, и ты в это время горло полощешь...
Я сделал ртом "лягушку", и ещё как будто у меня горячая картошка во рту, и
я в это время горло полощу.
- А как киднаппинг расшифровывается?- спросил я, чтобы сбить Мешкова с
учительского тона.