"Григорий Медведев. Энергоблок " - читать интересную книгу авторапридраться. Формально... Они воспользовались двусмысленностью "Норм
радиационной безопасности" в этом пункте. А ведь могут пойти и долгоживущие осколки с периодом полураспада в десятки и сотни лет, в конце концов, комочки высокорадиоактивной грязи, которую не разбавишь, не размоешь. Вот в чем фокус... Но Алимову и Торбину важно выиграть время, пустить блок, а там... Победителей не судят... - Тебе же придется уходить, Вова... - сказала Соня. - Только пообвыкли на новом месте... - Никуда я отсюда не уеду! Понимаешь?! - Он стукнул себя кулаком по груди. - Я здесь навсегда! Здесь и помирать будем... Но совесть должна быть чиста, вот в чем фокус... С годами это понимаешь все больше... - Ты правду сказал? - глаза Сони потеплели. - Истинный крест! - побожился Палин и рассмеялся, показав крепкие, плотно пригнанные белые зубы. Он ощутил вдруг усталость и спросил: - Можно я пройдусь, Соня? Что-то голова загудела... До гаража... Может, промчусь немного по пустой дороге... - Ну иди... - Она встала и, уходя из комнаты, вздохнула: - Ох, и зачем тебе вся эта забота?.. Ты здоровый, Вовка. Ох, какой здоровый... Подпалишь ты всех нас, Палин, и сгорим мы голубым атомным огонечком. - Она невесело рассмеялась. - Иди уж... Палин быстро оделся и вышел на улицу. На небе ни облачка. Вечер на самой границе ночи. Звезды свежие, красноватые, вздрагивающие. Воздух опьяняюще остро пахнет весной. Ни дуновения ветерка, но какое-то еле уловимое ароматное дыхание тревожит душу. Ему слышится, будто что-то потягиваются от зимнего сна веточки осины с сильно набухшими мохнатыми почками. Осина подсвечивалась из окон, отливала красноватым цветом и на фоне темно-фиолетового неба была очень красива. Сквозь ветви свежо просвечивали ранние звезды. Палин сделал несколько глубоких вдохов, ощущая радостную сладость весеннего воздуха, сунул руки в карманы пальто - плечи почувствовали натяжение, будто от лямок рюкзака, и быстрым размашистым шагом пошел к гаражам. Гулкий звук его шагов по асфальту сменился мерным похрустыванием, когда он сошел на гаревую дорожку, и затем резко смягчился, когда он зашагал по увлажненной еще, приятно пружинящей тропке. Из гаража повеяло душноватым смешанным запахом бензина, резины, крашеного железа кузова и еще чем-то очень знакомым и вызывающим веселое чувство узнавания, вспоминания всей испытанной дотоле радости быстрого движения. Но теперь Палина охватило и не отпускало еще какое-то совсем иное чувство, похожее скорее на усталость, может быть, на разочарование и вместе с тем удивление: "Как же это я жил все эти годы, неся в душе груз тяжкий? Радовался, был, кажется, счастлив... До обожания любил эту бензиновую коробку... С ветром в башке носился по дорогам России, а вот о самой России как-то недосуг было... А ведь и прежде жизнь толкала - думай, смотри, мысли..." И он вдруг понял: его жизнь за эти пролетевшие мигом четверть века была |
|
|