"Григорий Медведев. Энергоблок " - читать интересную книгу автора

придраться. Формально... Они воспользовались двусмысленностью "Норм
радиационной безопасности" в этом пункте. А ведь могут пойти и долгоживущие
осколки с периодом полураспада в десятки и сотни лет, в конце концов,
комочки высокорадиоактивной грязи, которую не разбавишь, не размоешь. Вот в
чем фокус... Но Алимову и Торбину важно выиграть время, пустить блок, а
там... Победителей не судят...
- Тебе же придется уходить, Вова... - сказала Соня. - Только
пообвыкли на новом месте...
- Никуда я отсюда не уеду! Понимаешь?! - Он стукнул себя кулаком по
груди. - Я здесь навсегда! Здесь и помирать будем... Но совесть должна быть
чиста, вот в чем фокус... С годами это понимаешь все больше...
- Ты правду сказал? - глаза Сони потеплели.
- Истинный крест! - побожился Палин и рассмеялся, показав крепкие,
плотно пригнанные белые зубы.
Он ощутил вдруг усталость и спросил:
- Можно я пройдусь, Соня? Что-то голова загудела... До гаража...
Может, промчусь немного по пустой дороге...
- Ну иди... - Она встала и, уходя из комнаты, вздохнула: - Ох, и
зачем тебе вся эта забота?.. Ты здоровый, Вовка. Ох, какой здоровый...
Подпалишь ты всех нас, Палин, и сгорим мы голубым атомным огонечком. - Она
невесело рассмеялась. - Иди уж...
Палин быстро оделся и вышел на улицу. На небе ни облачка. Вечер на
самой границе ночи. Звезды свежие, красноватые, вздрагивающие. Воздух
опьяняюще остро пахнет весной. Ни дуновения ветерка, но какое-то еле
уловимое ароматное дыхание тревожит душу. Ему слышится, будто что-то
чуть-чуть потрескивает, подвигается слегка, и он думает, что это, наверное,
потягиваются от зимнего сна веточки осины с сильно набухшими мохнатыми
почками.
Осина подсвечивалась из окон, отливала красноватым цветом и на фоне
темно-фиолетового неба была очень красива. Сквозь ветви свежо просвечивали
ранние звезды.
Палин сделал несколько глубоких вдохов, ощущая радостную сладость
весеннего воздуха, сунул руки в карманы пальто - плечи почувствовали
натяжение, будто от лямок рюкзака, и быстрым размашистым шагом пошел к
гаражам.
Гулкий звук его шагов по асфальту сменился мерным похрустыванием, когда
он сошел на гаревую дорожку, и затем резко смягчился, когда он зашагал по
увлажненной еще, приятно пружинящей тропке.
Из гаража повеяло душноватым смешанным запахом бензина, резины,
крашеного железа кузова и еще чем-то очень знакомым и вызывающим веселое
чувство узнавания, вспоминания всей испытанной дотоле радости быстрого
движения.
Но теперь Палина охватило и не отпускало еще какое-то совсем иное
чувство, похожее скорее на усталость, может быть, на разочарование и вместе
с тем удивление: "Как же это я жил все эти годы, неся в душе груз тяжкий?
Радовался, был, кажется, счастлив... До обожания любил эту бензиновую
коробку... С ветром в башке носился по дорогам России, а вот о самой России
как-то недосуг было... А ведь и прежде жизнь толкала - думай, смотри,
мысли..."
И он вдруг понял: его жизнь за эти пролетевшие мигом четверть века была