"Ирина Медведева, Татьяна Шишова. Новое время - новые дети? " - читать интересную книгу автора

профессионалы отмечают рост депрессий, агрессивности (в детской среде -
до 40%), неудовлетворенности качеством жизни. А психический дискомфорт
ведет к ухудшению здоровья и прежде всего к развитию
сердечно-сосудистых, онкологических, легочных заболеваний (что четко
прослеживается и по статистике последних лет). Так что "больной",
которому наш политический консилиум решил сделать без его ведома
серьезную хирургическую операцию, не выздоровел. Но и не помер. В
общем, ничьих надежд не оправдал. И его теперь придется долго и за
дорого лечить. А он еще периодически впадает в буйство и норовит
хватить кого-нибудь по голове.

Ну, а если серьезно, то общество не может вечно находиться в
состоянии депрессии. И часть молодежи будет искать выход, отвечающий ее
архетипическим культурным представлениям о норме, о нравственной
полноценности. Не удовлетворившись школьным преподаванием, она сама
почитает русскую классику. Почитает внимательно, с упором на смысл,
соотнося прочитанное с личным опытом и личными переживаниями. (На то
она и классика, чтобы каждое поколение находило в ней мотивы, созвучные
современности). Бедные дети на рубеже третьего тысячелетия совсем не
так, как их родители, прочитают и Короленко, и Тургенева, и Некрасова,
и Куприна, и Радищева, и многих-многих других писателей.

Вот тут и будут обретены те самые опоры, которых вовремя не дала
жизнь. Но это будут уже не просто опоры, а нечто динамичное, заряженное
и заряжающее энергией. (В технике есть даже специальный термин -
"активная опора".) Так всегда бывает, когда человек долго чего-то
жаждал и наконец получил. Через головы тех, у кого повернулся язык
сказать маленькому "маленькому человеку" : "Это твои проблемы", молодым
людям протянут руки настоящие Учителя. И скажут: "Нет никаких твоих
проблем, а есть наша общая боль, общий позор. И общее дело."

Мы хотели на этом закончить, а потом вспомнили один эпизод. Дело
было под Рождество, Нас пригласили на представление, которое показывали
приехавшие в столицу провинциальные школьники. И все вроде бы было
прекрасно: о детях позаботились, их приобщили к культуре, устроили им
праздник, привезли в столицу. Словом, все было, как раньше, только
показывали они уже не литературно-художественный монтаж со стихами
Барто и Михалкова, а Рождественский вертеп.

Тоненькие детские голоса славили Рождение младенца Христа, и
расстроганные зрительницы поспешно доставали из сумочек носовые платки.
Но нам что-то мешало испытать запрограммированное умиление. И скоро мы
поняли, что именно. Когда мы шли к подвальчику, где все это
происходило, подъезд к дому был забаррикадирован иномарками. Это была
одна реальность. А когда в зале погас свет, софиты высветили другую
реальность: худые и бледные лица детей, ноги, напоминавшие макаронины.
Педагоги искренне считали, что они внесли свой скромный вклад в
возрождение России, а мы и теперь уверены, что по сути (конечно, не
желая того) они предали детей, ибо признали, что жизнь, в которой
соседствуют две такие реальности, незыблема. Признали, что каждому