"Наталья Медянская, Ника Ракитина. Ночь упавшей звезды " - читать интересную книгу автора Элвилин погладил меня по голове:
- Я уже говорил, что люблю тебя? - спросил тихо. Я подняла голову, сморгнула, глядя ему в лицо. Руки разжались, и розы посыпались под ноги. Но зато я сумела его обнять. Одрин нежно поцеловал мои губы, пристально посмотрел в глаза: - Можешь обещать мне одну вещь? - Какую? - Там, куда ты уедешь, всегда помнить о том, что я жду тебя. Помнить об этом и быть осторожной. Ты нужна мне, Триллве. Нужна здесь, живая... Наверное, я эгоист, что говорю тебе такое, но... я не смогу без тебя... Уже не смогу. - Я буду помнить об этом. И вернусь, обещаю. - Ты... очень дорог мне. Не грусти... пожалуйста... Я опустилась на колени, пряча повлажневшие глаза, и стала собирать рассыпавшийся букет. - Осторожнее, не уколись, - он присел рядом, помогая. Где-то над крышей полыхнула молния, и Одрин поднял голову: - Кажется, гроза опять усиливается... Ну и денек сегодня выдался. Суматошный, но счастливый... Ты не устала, Арри? - и он вручил мне оставшиеся розы. Я подняла голову к стеклянному потолку, залитому дождем. - Устала... слегка... хочу посидеть с тобой у огня... немного... может быть... Встала и протянула ему руку, второй прижимая к себе букет, слегка колющийся через рубашку: - Ну, я думаю, что тебе должна понравиться шкура снежного вепря возле очага... Он обнял меня за плечи и повел, было, к двери, но на полдороги задержался: - Так, мы совсем забыли. Что ты там о грядках и Звингарде говорила? - Что он прячет мед, под валерьянкой... - меня слегка терзала совесть: мы и так уже лекарскую клумбу разорили. Одрин недоуменно огляделся по сторонам. Потом немного растерянно повернулся ко мне: - А ты знаешь, как выглядит валерьянка? - Не-а, - призналась я. - Но если в замке есть кот... - Ну, теоретически кот, конечно, есть. И даже не один. Но где они находятся в данный момент... Ладно, пожалеем старика Звингарда, я что-нибудь придумаю. И он повел меня прочь. Насчет того, что кабинет протопили и высушили, мевретт оказался чересчур оптимистичен. Ковер изрядно залило водой, и было там не в пример холодней, чем в оранжерее. Я сильнее прижалась к Одрину, словно кошка в мартовских лужах, поджимая босые ноги. Кроме того, здесь было совершенно темно. Элвилин видят в темноте, но я не элвилин. Мадре подхватил меня на руки и внес в спальню. Усадил на шкуру возле камина и разжег огонь. Потом присел рядом и наклонился над раненной ногой: |
|
|