"Наталья Медянская, Ника Ракитина. Ночь упавшей звезды " - читать интересную книгу автора

шелушится?
Мы дружно вопрос проигнорировали.
- Я хочу вам помочь, - я взяла руки Одрина в свои. - Я воин. И не стану
сидеть ни за чьими спинами. Даже за такой надежной, как твоя, - закончила
шепотом.
- Я не прошу тебя сидеть за моей спиной. Я просто хочу, чтобы ты не
срывалась сию же минуту, - тихо ответил он. - И, кстати, хочу сыграть
свадьбу до того, как ты умчишься в этот проклятый Сатвер.
Птенец распушился, встрепенулся и прислушался:
- А меня... меня позовете?! - возбужденно требовал он. - Ну, я не буду
много есть, пра-авда...
Помешались они все с этой свадьбой. Я лишь вздохнула, сползая на пол и
освобождая дергающийся симуранов хвост. Бедняга с радостью подергал им,
убедился, что с хвостом все в порядке, и обвил им мои ноги. Ну так,
чуть-чуть. Чтоб Алиелор не ревновал, но все же.
Сианн замел под кровать осколки кувшина и взял в руки лютню.
Тотчас же Симург требовательно на него глянул:
- А... Спой что-нибудь...
- Что именно?
Я оглядела себя и хмыкнула: вид... вот только для невесты... Особенно
бинты.
- Я не срываюсь, до утра... во-первых... а во-вторых... Одрин, ну разве
это важно: жена я или нет? Я все равно... все равно очень тебя люблю.
- Для меня - важно, - он серьезно посмотрел мне в глаза. - Я, знаешь
ли, страшный собственник...
Потом повернулся к птице и торжественно пообещал пригласить ту на
свадебную церемонию. Сианн же заиграл негромко:
- Мне ветер северный спел песню о тебе.
Позволь ее мне повторить теперь.
Прости за дерзость слов и за сиянье глаз -
Все ветер, негодяй, ты мне поверь!
Явился он в ночи, ворвался сквозь окно,
Уселся у камина предо мной.
Сидел, смотрел, как будто ждал чего,
Схватив запястье легкою рукой...
Симуранчик внимал, задумавшись: интересно, а каково это вообще -
полюбить? Вот он почему-то пока пролетел мимо этого... Но довольное
мурлыканье "уррр-уррр", зародившееся глубоко внутри серебристого тела,
попадало в такт музыке.
А я молчала. В горле застрял комок, даже дышать было трудно, не то, что
говорить.
Одрин с пониманием посмотрел на меня и ободряюще улыбнулся. Потом тихо
сказал, повернувшись к Сианну:
- Сын, прости меня. Я был полным идиотом.
Сианн кивнул, не прерывая пения, глядя на огонь, танцующий фарандолу в
камине:
- ..."Ну, что, дружок, - спросил он, наконец, -
О ней все грезишь тихо по ночам?"
"О ком о ней, что знаешь ты, певец?"
И холод по моим прошел плечам.