"Наталья Медянская, Ника Ракитина. Ночь упавшей звезды " - читать интересную книгу автора

протиснулась внутрь, втянув заодно и меня. Следом всунулось в кабинет юное
любово дитя и молча стало в сторонке.
Я успела взглядом охватить "спальню мамочки", выдержанную в голубых и
белых тонах с примесью бледной зелени и серебра. Все строго, изысканно,
холодно. Тяжелая мебель и занавеси. Камин с витой решеткой. Напольные часы.
Несколько ярких пятен - звездоцветы в вазах и подушки с кистями у камина.
- К вам можно, мевретт Мадре? - спросила зеленоволосая. Я повернула
голову вслед за Темкой к широкому, заваленному бумагами столу, за которым
сидел хозяин кабинета.
Надо признать, он соответствовал. Серебристая рубаха с распущенной по
случаю жары шнуровкой и закатанными рукавами. Загорелая, без изъянов, кожа.
Белые волосы, гладко зачесанные ото лба и рассыпанные по плечам. Соболиные
брови; уходящие к вискам глаза; чуть длинноватый нос, нежные губы и жесткий
подбородок - была в его лице легкая неправильность, придающая красоте
совершенство.
По человеческим меркам было мевретту около тридцати, а по меркам
элвилин могло оказаться сколько угодно. Вот только меня это не интересовало.
Я просто замерла с приоткрытым ртом, понимая, что пропала с первого раза и
навсегда и что шансов у меня никаких. А остроухий оторвался от чтения и,
увидев Темулли, расплылся, было, в радушной улыбке, но, похоже, вспомнил,
что девица сурово наказана (за украденный лук, должно быть), и выпрямился в
кресле:
- Ну, чего еще? Так обязательно меня отрывать от работы?
- Мы это... Так можно войти, да?
- Вы уже вошли.
Мелодичный голос так и сочился ядом.
А меня мевретт и вовсе игнорировал. Я обозлилась и решительно
отодвинула девочку себе за спину.
- Здрасьте... Мне сказали, я должна вам представиться... - я стиснула
зубы и мысленно взялась за голову. - Аррайда... откуда тут взялась, не знаю.
За вид, - я посмотрела на перепачканную одежду, потом на грязные следы на
нежно-голубом с цветочным узором ковре (не только мои, между прочим), -
прощения... А уши у меня не квадратные, - и откинула прядь, чтобы белокурый
красавец мог убедиться в моей правоте.
- Ой... - Тему тихонько дернула меня за рукав. - Ты бы повежливее... А
то мне ж влетит...
Мадре обалдело уставился на меня:
- Так. Если можно, еще раз... - он поднял глаза к потолку: - Значит
вы - давняя, в это смутное время решившая приблизиться к Твиллегу... однако,
смело...
Он поднялся из кресла и, подойдя вплотную, прищурился, глядя сверху
вниз, подавляя ростом:
- И что? Совсем-совсем ничего не помнишь?
- Помню, - уставилась я в его продолговатые глаза с узкими кошачьими
зрачками, - лягушки от меня во рву разбежались. Но ты же не лягушка...
Я фыркнула в ладонь. Чем красивее передо мной мужчина, тем сильнее
хочется язвить и насмешничать.
- Давняя? А почему?
- Потому что люди жили здесь всегда, а мы...
Меня качнуло. Я поняла, что если не схвачусь за что-нибудь, то