"Наталья Медянская, Ника Ракитина. Ночь упавшей звезды " - читать интересную книгу автора

правда? Волки... или давние, а?!
Я заткнула свободным кулаком левое ухо, только это слабо помогло.
- Воровать луки не хорошо-о! Но так наказывать... жестоко... я
маленькая!
Дяденька либо сочувствовал молча, либо, скорее, нет, ибо послышалось
все то же шарканье по бревнам, а потом с моста свесилась головка с зелеными
патлами, круглыми щеками и задорным носиком. Поглядела в ров, перевела
взгляд на меня. Серые - мне так показалось, потом вышло, что угадала - глаза
изумленно моргнули и стали размером с блюдечки:
- Эй! А вы чего там делаете?
- Лежу, - вполне логично вывела я. Попыталась пожать плечами - не
слишком вышло, доспех мешал. - Кста-ати, м-можешь на "ты"... - я сделала еще
глоток из баклажки и заткнула ее пробкой. Руки у меня тряслись.
- Ага, ясно.
Девочка, норовя упасть и пропахать носом илистый берег под мостом,
поддернула зеленую прядь, открыв остроконечное ухо, похожее на кошачье. Я,
сморгнув, не менее ошеломленно уставилась на нее:
- Эл...
И тут в меня полетела здоровая корзина. Ну, не совсем в меня. Сама
девочка соскочила следом, удачно приземлившись рядом. Одернула подол
простого серого, изрядно пропыленного платья. Кажется, ей и впрямь не
позволили переодеться... Мордочка у девчонки тоже была не очень чистая. Хотя
мне уж, тут лежа, чего придираться...
Она повозила босой ногой в прибрежной грязи:
- Меня Темулли звать. Можно Тему... Мне двенадцать. Почти. А вам
сколько и... вы... ты откуда взялась? Ой! А у тебя уши круглые, - сообщила
она, как некую новость.
- С-спасибо, что не к-квадратные... - ну чего я заикаюсь? Вроде не
много и выпила... пару глотков... Или меня так ее уши поразили? А может, они
нормальные, просто я сама пьяная? И потому упала? С неба? Я ткнула пальцем в
проплывающее над нами облачко: - Оттуда, п-полагаю... А что, нельзя?
Темулли тоже посмотрела на облако.
- Не, можно. А ты тоже воевать? Но ты же давняя! Они не со звезд, они
всегда здесь жили. А почему ты тогда за нас? О! - девочка потрогала мои
волосы: - Знаю! Ты - дитя Люба. Они тоже рыжие.
- Кто-о?
Бревна моста загудели, цепь брякнула, и к нам, опрокинув корзину,
соскочил парнишка немногим старше Темки, гибкий, как ивовый прут, босой,
одетый в зеленое и с жесткими рыжими волосами, похожими на воронье гнездо.
Поплевал на пальцы и попытался разгладить волосы.
- Это Люб! - Тему высунула язык, пробежавшись им по потрескавшимся
губам. - Мы лук вместе уперли.
Паренек зыркнул на девочку, потом на меня, ярко покраснел, враз
лишившись всех своих веснушек:
- Э... А... Здравствуйте...
Пожалуй, неизвестного, как для моей болящей головы, было много. Я
застонала и взялась за виски... пальцы холодные, как у лягушки.
- Лю-уб... - неуверенно выдавила я. - А не маловат он мне в отцы? А
воевать... да-а... это я могу...
Я пошевелилась, сообразив, наконец, почему так неудобно спине... ну еще