"Наталья Медянская, Ника Ракитина. Ночь упавшей звезды " - читать интересную книгу автора

скорее, рубаха в тон единорожке.
Себастьян, легок на помине, спрыгнул на пол, как был, босиком, и
подошел ко мне:
- Вы... в порядке?
Сианн вздохнул, встал, сунул вистл за пояс и, облокотившись о стойку,
посмотрел на меня сверху:
- Понимаю. Простите. Но отцу вы можете довериться. И мне тоже.
Теперь уж Сябик задумался, можно ли ему довериться. Судя по выражению
лица, он и сам не знал. Видно, раньше он вообще девушек всерьез не принимал
во внимание и не рассматривал...
- Не трогайте меня, пожалуйста, - попросила я. - Без обид.
Да, Одрину я уже доверилась, вся... и единственному сейчас доверяю.
Я глубоко вздохнула.
Я вцепилась в него, точно ребенок, который боится темноты. И он меня не
оттолкнул... Почему? Непонятно...
- Ладно, - покладисто кивнул Сианн. Присел на пол рядом со мной и,
прижав к губам полюбившийся ему вистл, стал наигрывать негромкую плавную
мелодию. Сябик пожал плечами и взгромоздился на стойку, болтая ногами в
воздухе и, скорее всего, размышляя, до чего же здорово, что из девушек у
него есть только Ромашка. Он поднимал брови и двигал губами, усмехался и
хмурился.
- Правда, она-то как раз мне и доверилась... Но прекрасно справляется и
сама. А еще за меня все время решает, - бормотал он.
Я невольно стала мурлыкать в тон мелодии, тихо и стеснительно.
"Ту, что пляшет
В костре босиком,
Чужими наветами не смутить.
Не напугаешь ночной грозой
Знающих правду - что молния тоже струна.
Просто она -
Умеет светить!

В теплом круге ее костра
Вечно будет царить весна"...
Сябик прислушался к мелодии и начал раскачивать в такт левой ногой.
Хотя танцевать, даже так медленно, его пока что совсем не тянуло.
Сианн хотел, верно, подбодрить меня, но беда флейт в том, что, когда на
них играешь, говорить невозможно... И он ограничился тем, что заиграл чуть
громче. Я сбилась и замолчала.
Сябик ободряюще мне улыбнулся, а нога все так же раскачивалась в лад.
Это ясно: один раз заведешься - потом три дня музыку спокойно не послушаешь.
Сианн услышал, что я больше не пою, и огорчился. Вслух пожалел, что
здесь нет лютни - она осталась в замке. Не тащить же ее было под дождем...
Да и выскочил он из Твиллега не в том состоянии, чтобы о лютне вспомнить. А
под лютню можно было бы спеть... И даже расшевелить на песню меня - голос,
дескать, хороший, чего стесняешься...
Потом доиграл мелодию и улыбнулся. Никому. Просто так. Самому себе. И
мелодии, которая, по его мнению, вполне удалась, а, ведь, скорее всего,
сочинялась на ходу...
Я вздохнула. Ну когда же они договорят, наконец, с этим призраком...