"Анатолий Михайлович Медников. Берлинская тетрадь " - читать интересную книгу автора

Так продолжалось долго, несколько часов. Вся мостовая вокруг танка была
уже изрыта воронками. Над "тридцатьчетверкой" свистели трассирующие пули.
Они были видны даже днем и казались короткими огненными черточками,
рассекавшими воздух.
Трассирующие пунктирные траектории сходились на танке - это вражеские
автоматчики искали на его броне уязвимые места, тонкие щели. Как им хотелось
поставить в конце трассирующего пунктира свинцовую точку - убить Синичкина!
И действительно, временами казалось, что танкист убит, - танк не
отвечал огнем минуту-другую. Тогда гитлеровцы подползали все ближе и ближе,
еще мгновение - и они овладеют танком!
Но вот тут-то в люке появлялась голова Синичкина и его рука, метавшая
гранаты.
Огонь противника на площади был так силен, что наши бойцы не могли
подползти на выручку Синичкину. Он по-прежнему дрался один. Шесть атак
чередовались одна за другой. Синичкин отбил все атаки.
Его ранило в правую руку, он сам перевязал себя и продолжал бой. Его
ранило в ногу, в плечо. Синичкин все еще дрался!
Так старшина Синичкин превратил свою "тридцатьчетверку" в неприступную
крепость на одной из берлинских улиц.
И только через несколько часов, когда сюда подошел второй танковый
батальон части Шаргородского, товарищи вытащили из танка потерявшего много
крови, ослабевшего Синичкина и унесли героя на носилках в санитарную роту.

Могила Карла Либкнехта

Под вечер 24 апреля немец-рабочий, только неделю назад освобожденный из
тюрьмы, вызвался проводить нас к могиле Карла Либкнехта.
Оставив в стороне нашу машину и дозарядив на всякий случай оружие, мы
пошли в район, уже очищенный от гитлеровцев, к Лихтенбергскому городскому
кладбищу, пробираясь среди горящих домов и улиц, забитых густым, удушливым
дымом.
Проводник наш шел молча, пристально оглядываясь вокруг, словно попал в
Берлин впервые. Только видя геббельсовские лозунги, намалеванные чуть ли не
на каждой стене, он сумрачно отводил взор в сторону.
Уничтожая гитлеровское государство, наши люди вовсе не собирались
мстить немецкому народу, женщинам, старикам, детям.
Немцы-антифашисты первыми вылезли из подвалов, из бетонных щелей, чтобы
помочь нашим солдатам расчистить улицу от завалов камней, убрать трупы. Они
указывали на переодетых в штатское платье гитлеровских офицеров, нацистских
активистов, пытавшихся замешаться в толпе и скрыться. Одним словом, всем,
чем могли, истинные немецкие патриоты стремились помочь нашим воинам.
Скоро мы очутились в огромном саду, разбитом на большие и маленькие
квадраты и расчерченном прямыми линиями желтых аллей и дорожек. Здесь цвели
цветы и воздух был полон пряным запахом свежих и чуть затхлым уже лежалых
разбросанных на могилах букетов.
Неподалеку шел бой, а здесь казалась удивительной тишина и аллеи, где
под слабым ветром шелестели курчавые и круглоголовые каштаны и чуть
раскачивались высокие строгие сосны. Мы шли, как и прежде, молча, минуя один
за другим нарядные газоны и ряды аккуратно подстриженных и, казалось,
приклеенных к земле кустов сирени.