"Энн Максвелл. Алмазный тигр " - читать интересную книгу автора

- А если бы какая-нибудь женщина стояла между тобой и этакой ювелирной
лавкой Господа Бога, что тогда?
Несколько секунд Коул представлял себе темно-зеленый алмаз,
необъяснимую красоту которого нельзя было выразить в денежном исчислении.
Не дождавшись ответа, Уинг извлек из нагрудного кармана снимок
размером с ладонь. Он протянул глянцевую цветную фотографию Коулу,
взглянувшему на нее, словно игрок в покер, которому удалось подсмотреть
последнюю идущую карту. Взгляд Коула был совершенно бесстрастным, острым,
ухватистым.
У женщины на снимке были длинные, ниспадавшие на плечи волосы цвета
красного дерева. Там, где волосы выгорели, они стали каштановыми. Кожа была
смуглой, вероятно, от длительного пребывания на свежем воздухе, причем
такого оттенка, который позволял внимательному наблюдателю заключить, что
женщина на воздухе работала, а не просто лежала под солнцем, намазавшись
кремом для загара. Губы у нее были четко очерченные, полные, улыбающиеся.
Глаза женщины отливали радужной зеленью, так что Коул тут же подумал о
зеленом алмазе.
Затем Коул припомнил то, что Уинг сказал про эту девушку, или женщину,
или, как он выразился, особу manque.
- Не баба, говоришь, не мужик... Сомневаюсь, - сказал Коул. - Это
женщина что надо. Ты только погляди на ее лицо. Она держится немного
напряженно. В глазах какой-то подсознательный страх. Но остались и чистота,
и невинность, свойственные детям... Она определенно честный человек, прямой
и правдивый.
Уинг удивленно приподнял брови.
- Портрет, конечно же, хорош, но ты преувеличиваешь!
- Я ее знаю, - внезапно заявил Коул.
- Откуда?!
- Нет, я никогда прежде не встречался с нею, но отлично знаю ее
работы. Я узнал эту женщину. Видел однажды ее фотографию на суперобложке
книги "Арктическая одиссея". Кажется, ее фамилия Шейн или Уиндзор.
- Эрин Шейн Уиндзор, - поправил его Уинг. - Она внучатая племянница
Абеляра Уиндзора.
Несколько секунд Коул молчал, припоминая фотографии, сделанные этой
самой женщиной, и в то же время, казалось, слышал оставшийся в его памяти
волчий вой в тундре. Волки пели песню, понятную лишь зверям и скитальцам.
Ну и разве что некоторым женщинам. Очень немногим. Эрин Шейн Уиндзор была
из их числа. Он почувствовал это по ее фотографиям. Это привлекло его
внимание, произвело впечатление, заставило запомнить ее имя.
В последнее время "Арктическая одиссея" доставила ему большое
удовольствие. Коул запомнил тайную чувственность снимков Эрин Уиндзор,
которая заставляла работать воображение. Фактура льда, солнечные лучи,
бархатные тени разных оттенков словно просили зрителя: потрогай меня. Но
было еще что-то в ее снимках, что произвело очень сильное впечатление на
Коула. Фотограф четко ощущал грань между жизнью и смертью, светом и тьмой,
льдом и палящими солнечными лучами. Снимки были отнюдь не сентиментальны, а
били по нервам, говорили об интеллектуальном видении фотографа и не были
рассчитаны на то, чтобы потрафить зрителю. Они как бы уводили его туда, где
не существовало ни цивилизации, ни языка слов, ни лжи.
- Ты рискуешь, ставя на кон десять миллионов баксов, я вряд ли