"Виталий Макаренко "Мой брат Антон Семенович [Воспоминания]" - читать интересную книгу автора

человек, учащихся средних школ, которые уезжали каждое утро ученическим
поездом в Кременчуг и в 3 часа возвращались в Крюков.

Антон не мог простить отцу, что по приезде в Крюков его отдали не в
реальное училище, а в городское. Отцу он не смел об этом заикнуться, но
маму он неоднократно упрекал: "Витьку отдали в реальное, а меня "сунули" в
городское".
Но не надо забывать, что в 1900 г. у отца на руках были жена и трое
детей и он зарабатывал 60 рублей в месяц; в реальное же надо было платить
60 рублей ежегодно. Когда же в 1908 г. я поступил в реальное, отец был уже
мастером, получал 100 р. в месяц и Антон и Саша были уже на стороне. Кроме
того, это, конечно, не входило в расчеты отца - реальное училище было А.
ни к чему. Ему нужна была классическая гимназия и потом университет. (В
Кременчуге мужской гимназии не было). Из реального же надо было идти в
высшие технические школы, А. же математикой не интересовался, и я не вижу
А. в роли инженера-технолога или архитектора.

Семья наша была патриархальной, как и большинство семей в эту эпоху. К
родителям мы обращались на Вы, но руки после обеда целовал только я. Попов
не любили, но в главной комнате висела в углу икона, и перед ней накануне
воскресных и праздничных дней зажигалась лампада. Отец каждое утро и
каждый вечер совершал перед иконой короткую молитву. В Белополье он даже
был церковным старостой.

Характеры у родителей были разные, но спокойные и у отца, и у матери.
Мама была шутница, вся пронизанная украинским юмором, подмечавшая у людей
смешные стороны.
Отец был вообще сдержан. Он очень уставал на работе, и в особенности он
изменился после 1905 г. Сказалась усталость после напряженной работы
1904-1905 гг., обострился ревматизм, которым он страдал уже несколько лет,
и, конечно, по-моему, конфликт с Антоном, который произошел в 1907-1908
гг., наложил на него тоже свою печать. Отец стал еще сумрачнее и
молчаливее. Этот конфликт не был изжит до конца его жизни в 1916 г.

Разнообразие в наше мирное существование вносили приезды Саши, у
которой было уже две девочки - Тася и Лела. Саша скучала в захолустной
Знаменке и была рада приехать в Крюков. Обыкновенно она приезжала накануне
Рождественских праздников, приезжала на неделю, но проходила неделя,
другая, третья, и, наконец, папа вмешивался и говорил: "Знаешь, я рад тебя
видеть, но у тебя своя семья, и мне кажется, тебе пора уже уезжать домой".
Для Сашиных детей мы всегда устраивали елку, что создавало уют и
праздничное настроение. Но у Антона по отношению к Саше и ее детям
существовало непонятное презрение, почти ненависть. "Все это - мещанство",
- бормотал он. А. и так почти никогда не был дома, но с приездом Саши
совершенно исчезал и только изредка приходил ночевать, нашим семейным
радостям он был подчеркнуто чужд. Если же случайно он оставался дома, то
Тася и Леля забивалась куда-нибудь в дальний угол и переговаривались
шепотом.
Саша уезжала, но летом снова приезжала, на этот раз уже не на 3 недели,
но на два месяца. Мама была очень рада, так как ей одной было очень трудно