"Антон Семенович Макаренко. Флаги на башнях (Восьмитомник, т.6)" - читать интересную книгу автора

аккуратной девчонки деньги зажаты в кулаке, крепко держит.
Эта стания и эта очередь плохо приспособлены для удачной операции. Люди
здесь осторожные, деньги у них небольшие, и за деньги они держатся обеими
руками. И лица у них скучные: билетов здесь на всех хватает, никто не
волнуется и не может забыть о своих деньгах.
Рыжиков вспоминает вокзал большого города. Правда, там есть неудобства:
милиционеры, стрелки и другие строгости. Каким-то чудом, невзирая на
деловую походу Гришки и его пассажирскую физиономию, они умеют узнавать
самые сокровенные мысли и даже документов не спрашивают, а говорят просто:
- Ну, молодой человек, пойдем со мной!
Зато какой там пассажир - в большом городе! Какие там волнения, какие
чувства, сколько там настоящей жизни! Целый день человек бродит между
кассовыми окошками, торчит перед справочным бюро, распрашивает
носильщиков, пассажиров. Целые ночи просиживает на вокзале. Кто попроще,
раскладывается на полу и спит так крепко, что не только деньги, душу можно
вытащить незаметно. Кто покультурнее, те, конечно, не спят, те бродят,
мечтают... Билеты там покупаются дорогие, далекие, в карманах покоятся
бумажники, черные, коричневые, пухлые.
Кто может быть счастливее человека, только что получившего билет в
вокзальной кассе? Он стоял в очереди, он ссорился с ее нарушителями, он
трепетал, ожидая, что не хватит билетов, он жадно прислушивался к
невероятным разговорам и слухам. И вот он, радостный, еще не веря своему
счастью, бредет в толпе по вокзальному залу и читает билет дрожащими
глазами, он забыл обо всем: о жене, о начальнике, о своем чемодане, о
своем бумажнике, который так берег в очереди...
Рыжиков вдруг оживился. За последней женщиной стал в очередь волосатый
мужчина в стареньком пиджаке. Сапоги у него хорошие - вытяжки, на шее шарф
зеленого цвета, а брючной карман приятно рисуется точным, хорошего размера
прямоугольником.
Рыжиков не спеша направился к очереди и стал за пиджаком. Внимательно
присматриваясь к какой-то рекламе, он повернулся к пиджаку боком, и в
следующий момент его два пальца ощутили бугристый угол бумажника. Гришка
потянул вверх, бумажник неслышно пошел, еще мгновение и... шершавая лапа
жадно ухватила руку Рыжикова, и против его глаз очутилось
испуганно-перекошенное лио:
- Ах ты, сволочь какая! Ну, что ты скажешь!
Рыжиков рванулся в сторону - неудачно. Он закричал общепринятым
обиженно-угрожающим голосом:
- Чего ты пристал? Смотри!
- Где я эту руку поймал?
- Чего ты хватаешь?
- Нет, стой, голубчик!
Неожиданным, резким движением Гришка выдернул руку и бросился к двери
на перрон. Через платформу и ближайшие пути он перемахнул, почти не
касаясь земли, и нырнул под товарный состав. Под другой. Присел,
оглянулся. На перроне топталось несколько человек. Плеч и голов он не
видел, но сразу узнал вытяжки, а рядом с ними полы серой шинели и
блестящие узкие сапоги. Услышал тот же взволнованный голос:
- Ах ты, какой бандюга!
Шинельный подол пошел волнами, и начищенные сапоги двинулись вперед,