"Грэм Макнилл. Лживые боги ("Ересь Хоруса" #2) " - читать интересную книгу автора

КОЛОССЫ
МЯТЕЖНАЯ ЛУНА

Циклоп Магнус, Рогал Дорн, Леман Русс - в этих именах звучит сама
история, эти имена создают историю. Взгляд скользнул дальше по списку:
Коракс, Ночной Охотник, Ангрон... и так далее по летописи героизма и
завоеваний, покорения миров во имя Императора, во имя непрерывно растущего
Империума Человека.
При одном только мысленном перечислении имен голова кружилась от
возбуждения.
Но самым великим было имя, стоявшее в первой строке списка. Хорус,
Воитель.
Она слышала, что солдаты звали его Луперкаль - ласковое прозвище для
любимого командира. Это имя было заслужено в сражениях: на Улланоре, на
Убийце, на Шестьдесят Три Девятнадцать - чьи обитатели в своем невежестве
называли свой мир Террой - и в тысячах других боев, сведения о которых она
даже не стала закладывать в ячейки памяти, вживленные в мозг.
От мысли, что она находится неизмеримо далеко от обширных семейных
поместий Каироса и вскоре ступит на борт "Духа мщения", чтобы запечатлеть
живую историю, захватывало дух. Но она забралась так далеко не только ради
констатации происходящих исторических событий - в душе она знала, что Хорус
и есть ее история.
Она провела рукой по длинным иссиня-черным волосам, зачесанным наверх,
как того требовала мода на Терре (вряд ли в этой дали кто-то оценит ее
прическу), пробежала пальцами по гладкой оливковой коже. Черты лица были
безукоризненны благодаря жизни в богатстве и усилиям ваятеля-косметиста,
придавшего ее лицу выражение величия и достоинства, а еще чуточку
популярного теперь равнодушия, выраженного в гордом изгибе губ.
Высокая и стройная, она сидела за секретером из кленового дерева,
фамильной реликвией, которая, как утверждал отец, была подарена его
прапрабабушке самим Императором после торжественного принятия присяги в
Уралсс. Она постукивала по электронному блокноту золотым мнемопером, и
чувствительный наконечник изгибался, реагируя на ее возбуждение. По мере
того как органические кристаллы стержня улавливали мысленные сигналы лобных
долей мозга, на слегка светящейся поверхности блокнота появлялись отдельные
слова.

Крестовый Поход... Герой... Спаситель... Разрушитель.

Она усмехнулась и щелчком ухоженных пальцев стерла все написанное.
Поверхность снова стала идеально гладкой, и она начала писать, выводя пером
четкие наклонные буквы.

С великой радостью и подлинным почтением я, Петронелла Вивар, палатина
мажориа Дома Карпинус, пишу эти строки. Почти целый год я лечу с Терры,
подвергаясь всевозможным мучениям и неудобствам...

Петронелла нахмурилась и быстро стерла все написанное, рассердившись на
себя за подражание неестественно восторженному стилю, который так раздражал
ее в трудах летописцев, присылаемых с передовых позиций Великого Похода.