"Грэм Макнилл. Лживые боги ("Ересь Хоруса" #2) " - читать интересную книгу автора

удерживала Игнация от попыток соблазнить красивую женщину, так было даже
интереснее.
Несколько побед он одержал при помощи откровенно льстивых "Восхвалений"
и "Од", обеспечивших ему немало плотских утех. Другим, более впечатлительным
особам противоположного пола было достаточно остроумных комплиментов и
подшучивания.
Но Эуфратия, как понял Каркази, была слишком умна, чтобы поддаться на
откровенную лесть, и тогда он убедил себя относиться к ней как к другу.
Раньше мысль о дружеских отношениях с какой-то женщиной никогда не приходила
ему в голову, да и теперь всякий раз вызывала усмешку.
- Если отнестись к твоему вопросу серьезно,- заговорил Каркази, - то я
могу лишь надеяться на скорый приход Воителя. Мой рот пересох, как
талларнский сандал, и я чертовски хочу выпить.
- Игна-аций... - протянула Эуфратия.
- Только не надо читать лекции о моральной устойчивости, - вздохнул
он. - Я не имел в виду алкоголь, хотя с радостью выпил бы целую бутылку
пойла, которое нам предлагали на Шестьдесят Три Девятнадцать.
- А мне казалось, что тебе не нравится то вино, - заметила Киилер. - Ты
говорил, что оно пахнет трагедией.
- Да, конечно, но после нескольких месяцев вынужденного однообразия сам
удивляешься, какие нелепые желания приходят в голову.
Эуфратия улыбнулась и подняла руку к тому месту, где на груди под
тканью футболки заканчивалась серебряная цепочка.
- Я помолюсь за тебя, Игнаций.
Выбор слов поразил Игнация, и он хотел было спросить, что это значит,
но Эуфратия с выражением откровенного восхищения уставилась на кого-то за
его спиной и подняла пиктер. Обернувшись, Каркази увидел, что полотнище,
заменяющее в юрте дверь, отлетело в сторону и внутрь, нагнувшись, входит
огромный Астартес. Присмотревшись внимательнее, он с изумлением понял, что
вошедший космодесантник одет не в зеленоватые доспехи Сынов Хоруса, а в
гранитно-серую броню Несущих Слово. В руках воина был посох, увенчанный
книгой, обернутой пергаментом с особой клятвой, а поверх книги развевалась
длинная пурпурная лента. Космодесантник нес свой шлем на сгибе локтя и,
казалось, был очень удивлен присутствием летописцев.
Насколько мог видеть Каркази, лицо космодесантника было серьезным и
честным, а его наголо обритый череп украшали сложные письмена. На одном из
его наплечников был приколот толстый пергамент с особой клятвой, украшенный
множеством ярких цветных буквиц, а на другом виднелась эмблема в виде
раскрытой книги и бьющего с ее страниц языка пламени. Игнаций прекрасно
знал, что это символ просвещения через слово, но все же эмблема внушала ему
инстинктивное отвращение.
Его поэтической душе подобное изображение напоминало об эпохе Гибели
Наук, ужасном времени в истории древней Терры, когда безумные демагоги из
страха перед вредными идеями жгли книги, разрушали библиотеки и печатные
дворы. По мнению Каркази, символ больше подходил язычникам и варварам, а не
Астартес, которые поклялись нести народам знания, прогресс и просвещение.
Он усмехнулся своим забавным еретическим мыслям и на мгновение
задумался, нельзя ли изложить их в стихах так, чтобы этого не обнаружил
капитан Локен. Но едва мятежная идея оформилась, Игнаций тотчас ее прогнал.
Ему было известно, что его покровитель имеет привычку показывать работы