"Грэм Макнилл. Зубы Урсуна ("Посол Империи" #2) " - читать интересную книгу автора

на уровне глаз и ударил по ней кулаком. Звук получился гулким и отчего-то
зловещим. За решеткой забрезжил свет, и Каспар услышал позвякивание ключей и
скрежет отодвигаемых запоров. Дверь, заскрипев, открылась - Пашенко привел
их в подземную тюрьму.
Они оказались в широком, устланном соломой коридоре, уходящем во тьму,
кирпичные стены через равные интервалы пронзали узкие ржавые двери. От
затхлого запаха пота, человеческих испражнений, и страха Каспара с Бременом
замутило, но Пашенко словно и не заметил вони.
- Добро пожаловать в застенки,- улыбнулся чекист. В его подсвеченном
снизу лице было что-то демоническое. - Сюда мы помещаем врагов Кислева, а
это наш тюремщик.
Тюремщик был коренастым крепышом с толстыми мускулистыми руками, он
держал фонарь и увесистую дубинку с шипами на конце. Лицо его скрывали
черный капюшон, окантованные латунью стеклянные окуляры и толстый полотняный
фильтр для рта. Наряд надсмотрщика составляли железный нагрудник, кожаные
перчатки, усеянные бронзовыми шипами, и тяжелые тупоносые сапоги. Он
напомнил Каспару укротителя свирепых экзотических животных, содержащихся в
императорском зверинце Альтдорфа. Неужели здешние заключенные настолько
опасны? Каспар и Бремен тревожно переглянулись.
- Где Кажетан? - спросил посол, желая покинуть эту проклятую адскую
дыру как можно скорее.
Пашенко хмыкнул и показал куда-то вглубь чернильно-черного коридора.
- Камера в конце, слева, - ответил он и пошел вперед. - Он прикован к
стене, но я бы не рекомендовал слишком приближаться к нему.
- Он снова неистовствует? - уточнил Бремен.
- Нет, просто с ног до головы заляпан собственным дерьмом.
Каспар и Бремен последовали за чекистом по коридору, тюремщик держался
сзади. Из-за каждой двери, мимо которой они проходили, неслись приглушенные
мольбы о помощи и милосердии.
- Воистину это ад, - прошептал Каспар, бессознательно ощутив
облегчение, когда они достигли конца этого тусклого и бездушного прохода.
Надзиратель шагнул к камере, разыскивая в связке на своем поясе нужный
ключ; действия его замедляли толстые перчатки и громоздкий капюшон. Наконец
он нашел требуемое и открыл для гостей дверь.
Пашенко шагнул в камеру, Каспар - за ним, и зловоние экскрементов едва
не лишило его сознания. Колеблющийся свет лампы озарил квадратную каморку с
крошащимися кирпичными стенами и сырым полом, на котором поблескивали
лужицы. Каспар прикрыл нос рукой, защищаясь от смрада, и содрогнулся,
заметив обнаженную фигуру Саши Кажетана, свернувшегося в углу в позе
зародыша.
От Саши осталась лишь оболочка его прежнего еще тогда, когда Каспар
видел его в последний раз, но теперь он был к тому же страшно избит, тело
его покрывала мозаика синяков и рубцов. Тусклый свет лампы подчеркивал
рельеф выпирающих от истощения ребер, а щеки Кажетана ввалились, как у
жертвы голода.
Когда в темницу вошли люди, узник всхлипнул и заслонил глаза от света;
толстые цепи, которыми он был прикован к стене, задребезжали, когда он
пошевелился. Несмотря на ужас его преступлений, Каспар не мог не
почувствовать, острой жалости к человеку, которого содержат в таких жестоких
условиях.