"Грэм Макнилл. Черное солнце ("Ультрамарины" #3) " - читать интересную книгу автора

- Библиарий Тигуриус говорил со мной прошлой ночью о мире, где витает
запах железа и где выстроены огромные фабрики по производству демонов. Там
все сплошь кишит монстрами и чуждыми нам созданиями. Тигуриус поведал мне о
свирепых мортисианах, рождающихся сразу с орудиями убийства - лезвиями и
пилами. Несмотря на то, что они выглядят скорее мертвыми, чем живыми, они
дышат и действуют. Они высокие и сильные, они - темное отражение нашей
славы. Найдите логово этих тварей и уничтожьте его!
- Так точно, - сказал Уриэль, выходя в ночь.
Ужасающий мир, описанный библиарием Тигуриусом, мог находиться где
угодно во Вселенной, и одна только мысль о том, чтобы отважиться отправиться
в такое отвратительное место, наполняла сердце Уриэля ужасом. В то же время
он был преисполнен надежды на скорую расправу с этими омерзительными
созданиями.
Прошло пять дней с того момента, как "Гордость Калта" покинул орбиту
Макрэйджа и включил плазменные двигатели, направляясь на Масали, где была
точка перехода в варп-пространство.
Их корабль с полком Имперской Гвардии на борту направлялся в Сегментум
Обскурус, неся пополнение армии, защищающей имперское, космическое
пространство.
- Отвага и честь, - горько прошептал Уриэль, но ответа не последовало.

Пазаниус повернул острие ножа к своей груди, и кожа покрылась
мурашками. Рана разошлась, и кровь заструилась, капая с груди на леггинсы.
Пазаниус продвинул лезвие глубже, медленно ведя нож поперек напряженных мышц
на левой стороне груди.
Он игнорировал боль, проводя лезвие по диагонали - вниз, к солнечному
сплетению, затем сделал точную копию разрезов на другой стороне груди.
Быстрые удары между глубокими порезами завершили работу, и Пазаниус уронил в
бессилии нож. Затем он упал на колени перед импровизированным алтарем,
воздвигнутым прямо возле кровати.
На алтаре горели свечи, источая благоухание, и язычки пламени трепетали
на сквозняке, идущем от воздухоочистителя. Длинные свитки, исписанные
крупным почерком Пазаниуса, лежали на постели. Бывший сержант бережно взял
позолоченный свиток перепачканными кровью пальцами и начал читать нараспев
слова епитимьи, написанные там, хотя и так знал их наизусть. Он поднял
сверкающую искусственную руку, распрямил пальцы и положил ладонь на залитую
кровью грудь. Кровавые очертания двуглавого орла с распростертыми крылами
застыли - кровь Ультрамаринов сворачивалась быстро.
Пазаниус провел рукой по груди, размазывая запекшуюся кровь по
блестящему металлу, и начал молиться. Когда он закончил, то осторожно поднес
свиток к трепещущему пламени свечи и держал до тех пор, пока пергамент не
загорелся. Голодные языки пламени лизали свиток и ползли вверх, жадно
поглощая слова и обжигая кончики пальцев.
Скоро свиток превратился в пепел и разлетелся оранжевыми искрами,
которые гасли, не долетев до пола. Наконец последний догорающий кусочек
выпал из рук Пазаниуса, и он ударил сжатым серебряным кулаком в стену каюты,
оставляя глубокую вмятину в переборке.
Затем он поднял руку к лицу и стал рассматривать повреждения на
блестящем протезе. Его металлические пальцы треснули и погнулись от удара,
но Пазаниус скривил губы в брезгливой гримасе, завороженно глядя на металл,