"Лэрри Макмуртри. Одинокий голубь" - читать интересную книгу автора

он перелетел через всю кузницу и едва не попал в горн. Пи Ай боялся ее не
меньше, чем индейцев, а это что-нибудь да значило.
- А чего Ньют задержался? - спросил Август.
- Может, заснул на дне колодца, - предположил Пи Ай.
Но тут Август увидел идущего с поля парня. Тот так устал, что еле
двигал ногами. Пи Ай успел уже здорово поддать, пока Ньют добирался до
фургонов.
- Видит Бог, Ньют, я рад, что ты уже здесь, а осень еще не наступила, -
высказался Август. - Нам бы тебя летом здорово не хватало.
- Я в кобылу камнями кидался, - усмехнулся Ньют. - Ты видел, какой
шматок она выкусила из Калла? - Ньют задрал одну ногу и аккуратно счистил
грязь с сапога, а Пи Ай тем временем продолжал выполаскивать пыль из горла.
Август всегда восхищался способностью Ньюта стоять на одной ноге,
счищая грязь с другой.
- Ты только взгляни, Пи, - предложил он. - Уверен, ты так не сможешь.
Пи Ай настолько привык видеть Ньюта на одной ноге счищающего грязь с
другой, что он не понял, чего это такого он не сможет сделать. Несколько
добрых глотков виски иногда настолько притормаживали его умственные
процессы, что мысли его начинали ползти со скоростью улитки. Такое чаще
всего случалось на закате после тяжелого дня, проведенного за копанием
колодца или подковыванием лошадей. В такие минуты Пи вдвойне радовался тому,
что ему приходится работать с капитаном, а не с Гасом. Чем меньше слов, тем
лучше настроение капитана, а с Гасом все как раз наоборот. У него имелась
привычка выпаливать сразу несколько вопросов и высказывать несколько мнений,
которые у него разбегались, как неклейменая скотина, так что трудно было
выбрать что-то одно и как следует медленно обдумать. А Пи только так и умел
размышлять. В таких случаях ему оставалось лишь ссылаться на свое глухое
ухо, левое, которое почти не служило ему после большой драки с индейцами
племени кичаи, или, как ее называли, драки у Каменного дома. Там была
тяжелая заварушка, потому что у индейцев хватило ума зажечь сухую траву, и
поэтому в дыму никто ничего не видел на расстоянии вытянутой руки. Они
продолжали в дыму натыкаться на индейцев и стреляли в упор. Один
рейнджер[здесь: пограничник] углядел индейца рядом с Пи и выстрелил слишком
близко от его уха.
В тот день индейцы увели их лошадей, что возбудило в капитане Калле
такую ярость, какой Пи еще не приходилось наблюдать. Это означало, что им
пришлось тащиться вдоль реки Бразос пехом, а это две сотни миль, и все время
тревожиться - что случится, если индейцы узнают, что они идут пешком. Пи Ай
заметил, что оглох на одно ухо, лишь когда уже прошел почти весь путь.
К счастью, пока он беспокоился по поводу того, чего это такое он не
может сделать, старик Боливар за звонил в колокол, зазывая к ужину, что
положило конец дискуссии. Старый колокол давно потерял свой язык, но Боливар
отыскал железную махину, которую каким-то образом умудрился обломать, и
теперь орудовал ломом с такой силой, что, будь у колокола язык, его все
равно не было бы слышно.
Солнце наконец село, и у реки было так тихо, что слышалось, как
обмахиваются хвостами лошади в загонах, вернее, слышалось до той поры, пока
Боливар не ударил в колокол. Хотя он скорее всего знал, что они все стоят
около фургонов, куда вполне можно докричаться, Боливар продолжал бить в
колокол добрые пять минут. На то у него были собственные причины, даже Калл