"Ларри Макмертри. Ласковые имена" - читать интересную книгу автора

Такую реакцию вызывала у нее только мать, и всегда в самый неподходящий
момент. Она сознавала, что сердиться или обижаться следовало ей, и,
возможно, она позднее почувствует гнев и боль, когда станет об этом думать.
Но ее мать никогда не думала, она просто сердилась или обижалась,
непосредственно и чистосердечно, и с этим Эмма была не способна справиться.
Так было всегда.
Эмма сдалась. Она опять была побеждена. Эмма осушила глаза, а мать
разразилась слезами. Все это отчаяние было смешным, но это не имело
значения. На лице матери была выражена убежденность в том, что все рухнуло,
и это было слишком реальным. Обычно это продолжалось пять минут, редко это
длилось дольше, но все же это выражение лица, как казалось Эмме, было самым
беззащитным и человечным из тех, что ей доводилось наблюдать у других.
Заметив у Авроры этот опустошенный взгляд с печатью страдания, каждый, кто
был под рукой, стремился к ней, собрав все запасы любви. Никому, и тем более
самой Эмме, не удавалось сохранить равнодушие, когда на лице Авроры
появлялось это выражение, и лишь любовь могла заставить ее выглядеть иначе.
Эмма начала издавать звуки, означавшие, что она полна любви, а Аврора, как
обычно, не поддавалась ей.
- Нет, уходи, - повторяла Аврора. - Эмбрион. Тьфу. - К ней вернулась
способность двигаться, и она, спотыкаясь, прошла через комнату, размахивая
руками и делая прихлопывающие движения, словно поражая крошечные эмбрионы,
витавшие в воздухе. Неведомо, что было не так, но она ощущала это как удар
по своей жизни. Это она чувствовала.
- Вот увидишь! Теперь я растеряю своих поклонников! - прокричала она в
последний момент своего демонстративного поведения.
- Ну мама... ну мамочка, дела не так уж плохи, - приговаривала Эмма,
следуя за ней по пятам.
Когда Эмма наконец загнала мать в угол в спальне, Аврора сделала
единственный оставшийся у нее ход: она бросилась на постель, и легкое
розовое облачение волной взметнулось над ней, как спущенный парус. Минут
пять она рыдала неудержимо, потом еще пять минут с переменной степенью для
контроля. При этом ее дочь сидела рядом, гладила ее по спине, снова и снова
повторяя, какая она милая и чудесная.
- Ну что, и тебе не стыдно? - поинтересовалась Эмма, когда мать наконец
перестала плакать и открыла лицо.
- Нисколечко, - ответила миссис Гринуэй, отбрасывая волосы назад. -
Подай-ка мне зеркало.


2

Эмма подала зеркало, и Аврора села на постели, невозмутимо и
внимательно рассматривая свое лицо. Она молча встала и скрылась в ванной.
Некоторое время там лилась вода. Эмма как раз заканчивала складывать одежду.
Аврора снова устроилась на кушетке с зеркалом в руке. Глядя в него, у
нее возникли на какой-то миг сомнения, но ее отражение почему-то изо всех
сил старалось вернуться к состоянию, которое она считала надлежащим;
взглянув на себя раз-другой, она пристально посмотрела на дочь. На самом
деле Авроре было очень стыдно за то, что она так взорвалась. Всю жизнь она
была склонна к таким вспышкам, хотя эта привычка противоречила ее