"Ларри Макмертри. Ласковые имена" - читать интересную книгу автора

будет полон наслаждения. Может быть, тепло досок и прохлада тени это лучшее,
что есть в жизни. Стоило Флэпу приоткрыть дверь, и все опять расстроилось.
Вся жизнь, которой они жили в самом доме, выползла на веранду. Эмма ощутила
себя припертой к стене, и ее охватила злость.
- Не знала, что вышла замуж за сиамских близнецов, - сказала она. - А
вы можете ходить врозь?
- Ну ладно, зачем ты снова начинаешь, - сказал Флэп.
- Да, ты прав, зачем? - повторила Эмма, вставая. - Я еще не вынимала
газету. Что ты хочешь на завтрак?
- Все равно, - выдохнул Флэп с облегчением. - Я схожу за газетой.
За завтраком он чувствовал себя очень виноватым и постоянно
заговаривал, надеясь загладить свою вину и осуществить задуманное. Эмма
пыталась читать объявления в газете, и его болтовня ради ее успокоения,
наоборот, раздражала еще больше, чем его намерение оставить ее и отправиться
вместе с отцом на рыбалку.
- Слушай, молчи и ешь, - обрезала она. - Я не могу и читать и слушать,
а ты не почувствуешь никакого вкуса, если будешь так трещать. Я не собираюсь
разводиться с тобой из-за того, что ты предпочитаешь папино общество моему,
но если ты не успокоишься и не дашь мне почитать, я могу подать на развод.
- Я вообще не понимаю, зачем ты читаешь эти объявления, - заметил Флэп.
- Ну, они очень разные, - пояснила Эмма.
- Я знаю, но ты еще ни разу ими не воспользовалась.
Наблюдая, как она терпеливо прочитывает объявления, колонку за
колонкой, он всегда чувствовал раздражение. Трудно не почувствовать
интеллектуальное превосходство над человеком, который убивает полутра на
чтение объявлений.
- Ты видишь, что продаются нужные тебе вещи, но ты ни разу не пыталась
купить их, - добавил он. - Предлагают подходящую работу, но ты не
обращаешься по объявлению.
- Я знаю, но может быть, когда-нибудь я им позвоню, если у меня будет
настроение, - Эмма не собиралась поступаться любимым занятием. К тому же
однажды она купила красивую бледно-голубую лампу на распродаже, о которой
узнала из объявлений. Лампа стоила семь долларов, а это было для нее целым
состоянием.
Сесил пришел, когда Флэп брился, и Эмма, отложив в сторону газету,
налила ему кофе. Она настояла на том, чтобы он съел гренок с джемом, и он
сделал это, не оставив ни крошки. Эмма, как завороженная, наблюдала за ним,
когда он ел, потому что после еды его тарелки были такими чистыми, словно на
них никогда и не было никакой еды. Ее мать как-то заметила, что он
единственный, кто умеет мыть посуду с помощью хлеба, и это было так. Сесил
ел так, как японский крестьянин возделывает землю: он концентрировался на
тарелке, словно это был клочок земли, на котором надлежит использовать
каждую пядь. Если у него оставалось по кусочку яйца, гренок и немного джема,
он вначале клал яйцо на гренок, сверху на яйцо джем и нижней стороной гренка
тщательно вытирал тарелку, прежде чем отправить все это в рот.
- Вот, как надо справляться, - не без гордости говорил он. Обычно ему
даже удавалось вытереть о краешек гренка нож и вилку, и прибор выглядел так,
как будто он не был в употреблении. Когда она только вышла замуж за Флэпа,
это умение Сесила часто приводило ее в замешательство. В ту пору она
стеснялась смотреть, как кто-то поедает приготовленную ею еду, и только по