"Безвыходное положение" - читать интересную книгу автора (Паскаль Фрэнсин)

9

Элис Уэйкфилд вынула последнюю партию белья из сушилки стиральной машины, встряхнула полотенца и сложила. В это воскресенье в полдень в доме царила тишина. На выходные приехал старший сын Стивен, чтобы повидаться с бабушкой и дедушкой, и они впятером, включая близнецов, отправились на пляж.

Еще неделя, подумала Элис, и старики возвратятся к себе в Мичиган. Интересно, почувствует ли она себя спокойнее после их отъезда. Не то чтобы ее не радовал их визит: она всегда была в добрых отношениях с родителями мужа, а на прошлой неделе получила от общения с ними еще больше удовольствия, чем обычно. Причина ее беспокойства была в дочерях.

Элис предпринимала попытки приобщиться к их планам, но пока они не увенчались успехом. Вначале она старалась убедить себя, что близнецам просто хочется побыть наедине с бабушкой и дедушкой. И вряд ли следовало порицать их за это. Ведь внучки виделись с ними всего раз в году, а ее видят каждый божий день.

Но Элис трудно было отделаться от чувства, что здесь кроется что-то большее. В прежние времена, с печалью вспоминала она, дочери всегда советовались с ней, им хотелось узнать ее мнение об их школьных нарядах или помочь в доме по хозяйству. В последнюю очередь, правда, им хотелось, чтобы она помогла им починить что-то или показала, как пользоваться теми или иными кухонными принадлежностями. Теперь они подросли и больше не нуждаются в ее помощи и, кроме того, у них нет для нее свободного времени.

Однако на этот раз у Элис Уэйкфилд созрел, казалось, отличный план. Она заблаговременно предупредила руководство своей фирмы, что в понедельник не придет на работу. Целую вечность у нее не было ни одного отгула.

«Таким образом, – подумала она с удовлетворением, – я буду дома к возвращению девочек из школы, и дедушке с бабушкой не удастся перехватить их и увезти куда-нибудь. Можно, например, взять их с собой за покупками – уж от этого-то они ни за что не откажутся!»

Элис Уэйкфилд настолько понравился собственный план, что поначалу ей показалось, будто она ослышалась, когда в ответ на ее предложение, сделанное после обеда в гостиной, Джессика возразила:

– Мы не можем, мам. Бабушка обещала повезти нас на площадку для запуска воздушных шаров, наполняемых горячим воздухом.

– Что?

Джессика, которая в этот момент сосредоточенно закатывала рукава тенниски, ответила так, словно речь шла о самом обыденном:

– Ты знаешь, мам, будет так здорово прокатиться на воздушном шаре!

– Бабушка полна самых безумных идей, – захихикала Элизабет. – Можешь себе представить, чтобы женщине в ее возрасте хотелось полетать на одном из этих аппаратов? Но именно ей пришла эта мысль в голову. Неподалеку, на побережье есть место, откуда запускают эти воздушные шары с корзинами. Так что завтра после уроков бабушка с дедушкой заедут за нами в школу, и мы попробуем до ужина совершить один такой полет.

– О, – только и смогла произнести Элис Уэйкфилд, совершенно сраженная.

Полет на воздушном шаре! Разве можно было этому что-нибудь противопоставить?

– Может, мы могли бы поехать за покупками как-нибудь в другой раз, мам, – предложила Элизабет, заботливо глядя на мать. – Как ты думаешь, Джес?

Джессика, казалось, все еще была озабочена своими рукавами.

– Что? – спросила она рассеянно, переводя взгляд с Элизабет на мать. – Я что-то пропустила?

– Нет, – резко ответила Элис Уэйкфилд, быстро вставая. – Не волнуйся, Джессика. Ты ничего не пропустила.

– Что с ней? Разве я сказала что-нибудь, чего не стоило говорить? – покидая комнату, услышала мать возмущенный голос Джессики.

«Ну все, я сдаюсь, – решила про себя Элис Уэйкфилд, входя в кабинет. – Совершенно очевидно: им со мной неинтересно. Они больше не нуждаются во мне, и я для них скучна».

– Эй, – окликнул ее муж, откладывая в сторону газету. – Ты чего такая мрачная? Что-нибудь случилось?

Элис пожала плечами и села напротив него в свое любимое кресло.

– Ничего особенного, если, конечно, не считать, что быть кому-то полезной важно, – вздохнула она.

– О чем ты это?

– О девочках. Они просто во мне больше не нуждаются, Нед. И, признаться, мне становится от этого грустно.

– А может, расскажешь все с самого начала? Боюсь, мне нужны некоторые разъяснения.

Элис Уэйкфилд подробно рассказала о том, что мучает ее в последнее время, как она собиралась приготовить для всех праздничный ужин и почему ей это не удалось. Упомянула также, как старалась возвращаться домой с работы пораньше, чтобы провести с дочерьми побольше времени, и что из этого получилось.

– Нед, кажется, я уже не пользуюсь у них спросом. С твоими родителями им так интересно, что я по сравнению с ними, видно, выгляжу как старая размазня, – вздохнула она.

Дрожащим от обиды голосом Элис описала последний эпизод – как наметила взять отгул на работе, чтобы съездить с Джессикой и Элизабет за покупками.

– Угадай, что предложили твои родители? – глухим голосом спросил она.

– И что же? – На лице мужа появилась сочувствующая улыбка. – Охоту на крупного зверя? Путешествие в Диснейленд?

– Хуже. Полет на воздушном шаре с горячим воздухом! Нед, как же может заурядная, замотанная на работе мать выдержать сравнение с подобным?

– Элис, – ответил Нед Уэйкфилд. – Едва ли тебя назовешь заурядной. Напротив, ты одна из самых занимательных женщин, которых я когда-либо встречал.

– Возможно, я веду себя глупо, но я действительно чувствую себя уязвленной.

– Не забывай, – успокоил ее муж, – что дедушка с бабушкой бывают здесь не слишком часто, вот и стараются вовсю ублажать их.

– Да знаю я, знаю. Просто чувствую себя удивительно неуверенной. И ничего не могу с этим поделать! Если бы девочки хотя бы раз обратились ко мне с какой-нибудь, пусть крошечной просьбой, если бы они хоть чем-нибудь показали, что нуждаются во мне, а не обращались со мной, как с… Я не знаю, как с вешалкой для одежды или чем-то в этом роде!

– Милая, ну потерпи еще немного. В конце этой недели родители уезжают, и все пойдет по-прежнему.

– Но в том-то и дело! – с болью в голосе воскликнула Элис. – Я не хочу, чтобы все оставалось по-прежнему. Я хочу, чтобы отношения между мной и девочками стали лучше, чем были. Неужели ты не понимаешь?

– Может, тебе поговорить с ними, – предложил Нед Уэйкфилд. – В прошлом это приводило к самым хорошим результатам, не так ли?

– Да, но мне не хочется оказывать на них давление. Не хочу, чтобы у них создалось впечатление, что их заставляют… ну, знаешь ли, быть снисходительными к своей мнительной матери или что-то в этом роде.

– Ну, мое дело предложить. По-моему, лучший способ прийти к взаимопониманию – это поговорить начистоту.

– Столько лет работы в суде, – поддразнила мужа Элис Уэйкфилд, с любовью глядя на него, – и ты продолжаешь верить, что все можно уладить простыми разговорами?

– Да, все еще верю, – ответил он, широко улыбаясь.

Она покачала головой, хотя в глубине души подозревала, что муж прав. Однако ей не хотелось самой заводить разговор с дочерьми. Только если бы дочери по собственной инициативе пришли к ней, она вновь почувствовала бы, что нужна им.

Сидя около ванны, Эмили глубоко вздохнула и вытерла лоб тыльной стороной руки. Силы ее были на исходе. Трудно поверить, что уход за ребенком может оказаться таким изнурительным. Кэрри уже научилась хорошо ползать, и лишь стоило Эмили посадить малышку на пол, как та моментально вставала на четвереньки и со скоростью молнии неслась к первому попавшемуся ей на глаза предмету.

К тому же, казалось, все всегда происходило одновременно. Как только Эмили начинала менять Кэрри подгузники, принимался звонить телефон. Или в самый разгар игры с Кэрри наверху в спальне Эмили вдруг вспоминала, что внизу на плите у нее что-то варится. Было похоже, что нужно иметь не меньше шести рук, чтобы успевать все делать!

– Вы еще не закончили? – спросила Карен, входя в ванную.

Эмили растерянно заморгала.

– Нет, я только что начала.

– Как я устала от всего этого, – вздохнула Карен. – Кстати, я подумывала после обеда выбраться в центр, если, конечно, ты не возражаешь, Эмили. Мне необходимо найти что-нибудь для вечеринки, которую Бронсоны устраивают в следующий уик-энд.

«Выходит, я снова остаюсь с ребенком, – подумала Эмили. – И сегодня после обеда и в следующий уикэнд».

– Надеюсь, ты не против? – повторила Карен свой вопрос, не дожидаясь ответа Эмили. – У меня уже явно начинается клаустрофобия от сидения взаперти. Если твой папа вернется домой до меня, скажи ему, где я, хорошо?

Эмили кивнула, намыливая спинку малышке Кэрри.

– Может быть, ты заодно приготовишь что-нибудь на ужин, – вскользь бросила Карен. – В ящике для овощей лежит латук, из которого можно сделать салат. А в холодильнике есть, помнится, немного томатного соуса. Если бы ты просто могла…

– Карен, – заговорила Эмили, стараясь сохранять спокойствие, – мне довольно тяжело делать две вещи сразу. Если все послеобеденное время я должна присматривать за Кэрри, то вряд ли смогу одновременно заниматься приготовлением ужина.

Глаза Карен потемнели.

– Прекрасно! – отрезала она. – Забудь, что я тебя об этом просила.

«Ого-о, – подумала Эмили. – Похоже, я снова раздула огонь».

– К твоему сведению, – холодно добавила Карен, доставая из ящика тюбик с губной помадой и наклоняясь ближе к зеркалу, чтобы подкрасить губы, – мне совсем не нравится тон, которым ты разговариваешь со мной. Я прошу ведь так немного, Эмили, и мне вовсе не нравится твое отношение.

«Ай-я-яй, – отметила про себя Эмили. – Она, видать, сегодня в отличном настроении!»

Эмили устала от неблагодарности. Ведь мачеха прекрасно знает, как много она работает по дому, а все остальное время уходит на сон, учебу и уход за ребенком!

Но Карен было на это наплевать. Она явно по-прежнему ненавидела Эмили и ждала малейшего повода, чтобы наброситься на нее. Чаша терпения Эмили скоро переполнится.

Она надеялась, что отец приедет домой до возвращения Карен из поездки по магазинам. Ей так нужно поговорить с ним. Доведенная до отчаяния, она готова была рассказать ему о том, что Карен говорила о матери. Что-то должно измениться – и очень скоро.

– Есть кто дома? – позвал Рональд Майер, кладя клюшки для игры в гольф в кладовую рядом с кухней. – Карен?

– Карен нет дома, – сообщила ему Эмили, входя на кухню с Кэрри на руках. – Она просила передать тебе, что поехала в центр. Собирается купить что-нибудь для вечеринки, на которую вы отправляетесь в следующий уик-энд.

Рональд Майер наклонился, чтобы поцеловать Кэрри в затылочек.

– Моя дорогая малышка, – тихонько пропел он, поглаживая ее по шелковистым волосикам.

– Она сказала, что вернется к ужину.

– Хорошо, – улыбнулся отец. – А как ты, голубушка? День прошел хорошо?

– Так себе, – честно призналась Эмили.

«Такого подходящего случая, как сейчас, больше не будет, – сказала она себе. – Я должна рассказать ему правду!»

– Почему же «так себе»? – спросил отец, достав стакан из буфета и открывая бутылку с пивом.

Эмили сморщила нос.

– В последнее время мне приходится много нянчится с ребенком.

Рональд Майер отхлебнул глоток пива.

– Но это не так уж и плохо. Если ребенок такой ангелочек, как Кэрри!

Эмили прикусила губу. Судя по всему, разговор будет не из легких.

– Она просто прелесть, – ответила Эмили без особого воодушевления. – Но, папа…

– Ну, в чем проблема? – спросил отец весело. – Может, появились сомнения насчет ударных инструментов?

Эмили вспыхнула. В последнее время ей даже не верилось порой, что совсем недавно они были так близки с отцом. Ей вдруг пришло в голову, что он не имеет ни малейшего представления о том, что она чувствует.

– Нет, папа, – выпалила она. – Дело не в этом. У меня осложнения с Карен. Мне нужна твоя помощь.

Отец поставил стакан на стол. На минуту в доме, казалось, все притихло.

– И какие проблемы?

Эмили беспомощно пожала плечами.

– Ты знаешь, папа! Она все время мной недовольна, что бы я ни делала. Если я не выполню хоть малейшее ее поручение, она приходит в ярость. Чувствую, что даже не могу с ней нормально разговаривать. Кажется, я боюсь ее. Я словно в западне.

– Эмили, ты знаешь, как ранима сейчас Карен. Она переживает очень трудное время, привыкая ухаживать за ребенком, приноравливаясь жить с почти уже взрослой падчерицей. На нее так много всего свалилось, и она нуждается в твоей помощи.

Эмили почувствовала, что теряет контроль над собой.

– А как насчет меня, папа? Почему никто больше не думает о том, в чем сейчас я нуждаюсь? Думаешь, мне легко приноравливаться к мачехе и младенцу в доме в одно и то же время? Тебя больше не волнует, что я чувствую?

– Эмили, – вздохнул отец и взял в руку стакан с пивом. – Мы говорили с тобой об этом десятки раз. Конечно, меня волнует, что ты чувствуешь! Но я многого жду от тебя. Я всегда возлагал на тебя большие надежды. Карен жалуется, что иногда ты бываешь с ней ужасно грубой. Это беспокоит меня, Эм.

– Я не грублю ей, – ответила Эмили дрожащим голосом. – Она говорит неправду, папа.

Рональд Майер вскинул брови вверх.

– Это уже серьезное обвинение, – произнес он ровным голосом. – Ты уверена, что именно это имеешь в виду?

Сделав глубокий вдох, Эмили начала рассказывать отцу о том, что наговорила Карен о ее матери.

– Она говорила ужасные вещи, папа, – продолжала дочь со слезами, струящимися у нее по щекам. – Она назвала ее шлюхой… в присутствии моего друга Дана…

Лицо Рональда Майера покрылось пятнами от гнева.

– Я не хочу больше слышать ничего об этом, – произнес он наконец, со стуком поставив стакан на стол. Кэрри начала извиваться в руках Эмили и заплакала. – Сейчас хозяйка в нашем доме твоя мачеха, – гневно проговорил отец. – И что бы она ни потребовала, должно выполняться. Я не потерплю, чтобы ты огрызалась на ее слова или говорила что-либо за ее спиной! Ты должна уважать ее и относиться к ней как к члену семьи. Ты слышишь меня?

– Да, – прошептала Эмили, сильно побледнев.

В следующий момент отец выскочил из кухни.

– Не плачь, – ласково поглаживая головку Кэрри свободной рукой, утешала ребенка Эмили. – Не плачь, Кэрри, все будет хорошо.

Но голос девочки дрожал. И когда она нагнулась, чтобы поцеловать малышку в лобик, все ее лицо было мокрым от слез.