"Алистер Маклин. К югу от мыса Ява" - читать интересную книгу автора

Две из них были китаянками, две другие - малайками. Красивые
темно-карие глаза той, что помоложе, были широко раскрыты от страха, и она
то и дело с тревогой и беспокойством озиралась по сторонам. На лице старшей
читалось полное безразличие.
Пятая санитарка, шедшая во главе, была высокой и стройной. Она потеряла
свою шапочку во время взрыва, когда ударной волной ее перебросило через
откидной борт грузовика, и теперь ее густые иссиня-черные волосы
беспрестанно падали на глаза, время от времени она резким движением
откидывала их назад. Судя по всему, она не была ни малайкой, ни китаянкой, у
которых просто не бывает таких голубых глаз. Не принадлежала она и к
европейской расе - скорее всего была полукровкой. В мерцающем желтоватом
свете нельзя было разглядеть цвета ее лица, к тому же покрытого слоем пыли и
грязи.
Прошло полчаса, час, а девушки все не могли выбраться из бесконечного
лабиринта разрушенных улиц. Как несправедливо было со стороны военврача,
майора Блэкли, отправлять их на поиски раненых солдат, которых, в отчаянии
подумала старшая медсестра, им, похоже, не суждено найти никогда. Но,
стараясь не поддаться отчаянию, девушка стиснула зубы, и, прибавив шагу,
повела подруг на другую, такую же темную и пустынную улицу.
Страх, смятение, боль и отчаяние двигали заблудившимися солдатами,
малышом, санитарками и десятками тысяч других людей в ту ночь, 12 февраля
1942 года, когда воодушевленные успехами японцы собирались с силами на
подходах к последним защитным рубежам города, чтобы с рассветом предпринять
новый кровавый штурм и окончательно закрепить победу. И только один человек
в этой трагической обстановке, казалось, сохранял присутствие духа.
Он сидел в освещенной свечами приемной канцелярии штаба, находившегося
к югу от Форт-Кэннинга и был целиком погружен в свои мысли. Испещренный
морщинами, коричневого цвета лоб венчала копна густых, совершенно седых
волос. Из-под таких же седых колючих усов торчал кончик бирманской сигары,
крупный орлиный нос лоснился. Он сидел, вальяжно откинувшись в плетеном
кресле. Но в этом не было ничего удивительного: отличительной чертой
бригадного генерала в отставке Фостера Фарнхольма была поразительная
способность сохранять спокойствие при любых обстоятельствах, хотя бы чисто
внешне.
Дверь за спиной генерала открылась, и в комнату вошел молодой,
выглядевший очень уставшим, сержант.
- Я доставил ваше донесение, сэр. - Голос сержанта был под стать его
виду. - Капитан Брайсленд говорит, что скоро выходит.
- Брайсленд? - густые брови генерала сошлись в горизонтальную линию,
тяжело нависнув над глубоко посаженными глазами. - Какой еще, к черту,
капитан Брайсленд? Послушай, сынок, я ведь просил о встрече с вашим
полковником, причем немедленно. Тотчас же. Понял?
- Может, все-таки я смогу чем-нибудь помочь? - В дверях за спиной
сержанта появился еще кто-то, и даже в мерцающих отблесках свечей можно было
разглядеть, что глаза вошедшего сильно воспалены, а щеки покрыты нездоровым
румянцем. Однако голос с мягким уэльским акцентом прозвучал достаточно
учтиво.
- Брайсленд?
Молодой офицер кивнул.
- Уж вы-то определенно сможете помочь, - согласился Фарнхольм. -