"Алистер Маклин. Пушки крепости Навароне" - читать интересную книгу автора

границе, где шли бои. Там он встретил немцев, двигавшихся на юг. Он
впоследствии рассказывал, что добрался до порта Науплион, едва не попав под
гусеницы наступавшей танковой дивизии немцев. Эвакуировали его на транспорте
"Слават", транспорт потопили. Дасти Миллера подобрал эсминец "Райне", но и
его потопили. На ветхом греческом каике Миллер добрался, наконец, до
Александрии, твердо решив никогда больше не летать и не плавать на морских
судах. Через несколько месяцев он уже служил в экспедиционном корпусе,
действовавшем в тылу у немцев в Ливии.
Дасти - полная противоположность лейтенанту Стивенсу, размышлял
Мэллори. Молодой, восторженный, подтянутый, вежливый, безукоризненно одетый
Стивенс и поджарый, худой, жилистый, чрезвычайно выносливый, с почти
патологическим отвращением к внешнему лоску Миллер. Прозвище "Дасти" -
запыленный - очень подходило к нему. В отличие от Стивенса он ни разу не
поднимался на горный склон. Немногие греческие слова, которые знал Дасти, вы
не нашли бы ни в одном словаре. Но оба эти обстоятельства не имели никакого
значения. Выбрали Миллера по одной причине. Руководителям британской
разведки на Среднем Востоке он был известен как высшей пробы подрывник,
находчивый и хладнокровный, умеющий аккуратно и точно работать; как лучший в
Южной Европе специалист по этой части.
Сзади Миллера сидел старшина береговой службы радиосвязи ВМС Кейси
Браун. Невысокий, темноволосый и плотный, он был родом с берегов реки Клайд.
В мирное время Браун работал механиком-наладчиком на знаменитой верфи в
Гарелохе. Не поняв, что перед ними мастер - золотые руки, сущая находка для
машинного отделения любого корабля, флотские чиновники сделали его
связистом. Неудача Кейси Брауна оказалась на руку Кейту Мэллори. Браун будет
за механика на судне, которое должно доставить их на Навароне, и станет
поддерживать связь со штабом. В послужном списке Брауна указано, что он
первоклассный знаток партизанской войны, ветеран-десантник и дважды
награжден за подвиги - в Эгейском море и у побережья Ливии.
Пятый и последний участник группы сидел сзади. Мэллори незачем было
оборачиваться, чтобы увидеть его. Капитан знал его лучше родной матери. На
Крите Андреа был его правой рукой все эти долгие восемнадцать месяцев. С
крупной фигурой, громким смехом и трагическим прошлым. Они вместе ели, жили,
спали в пещерах, в расщелинах скал, в заброшенных пастушьих хижинах,
постоянно преследуемые немецкими дозорами и самолетами. Андреа стал его
alter ego, его Doppelganger*. Посмотрев на Андреа, Мэллори видел себя как в
зеркале. Андреа выбрали вовсе не потому, что он был греком, хорошо знал
язык, обычаи и образ мыслей островитян. И даже не потому, что они с Мэллори
понимали друг друга с полуслова, хотя и это имело значение. Его взяли
исключительно для охраны и безопасности группы. Удивительно терпеливый,
спокойный и беспощадный к врагам грек был чрезвычайно подвижен, несмотря на
свой рост. Лень и медлительность могли мгновенно смениться взрывом неистовой
ярости - таков был Андреа, великолепный военный механизм. Он был их
гарантией от неудач.
______________
* Двойник (лат., нем)

Мэллори снова посмотрел в иллюминатор и еле заметно кивнул,
удовлетворенный. Дженсену не удалось бы набрать лучшей группы, обшарь он все
Средиземноморье. Неожиданно капитан понял, что к этому-то и стремился