"Алистер Маклин. Два дня и три ночи" - читать интересную книгу автора

борьбы тоже. Точно так же, как в радиорубке. Причина смерти была очевидна.
Разрез шириной в сантиметр на его позвоночнике не привел к обильному
кровотечению - на постели всего лишь несколько капель крови. Больше быть и
не могло: при разрубленном спинном мозге сердце не бьется слишком долго.
Правда, могло быть внутреннее кровотечение, но тоже небольшое.
Жалюзи были закрыты. Я обыскал пол, все углы, мебель. Что я хотел
найти? Наверное, то, что и нашел. Ничего. Я вышел, плотно закрыв за собой
дверь, и устроил такой же обыск в радиорубке. Результат тот же. Мне здесь
больше нечего делать. Я успешно выполнил задание. Это самое страшное
поражение в моей жизни.
Перед тем как уйти, я не стал еще раз вглядываться в лица убитых. Я
слишком хорошо знал их. Семь дней назад мы вместе сидели за столом. Обедали.
Вместе с нами был командир. Вчетвером мы неплохо провели время в нашей
любимой лондонской пивнушке. Они был веселы и беззаботны, словно забыли о
своей работе, словно взяли короткий отпуск от профессиональной осторожности
и профессионального спокойствия. Они чувствовали себя нормальными людьми, и
улыбались, и рассказывали старые анекдоты, и подтрунивали друг над другом.
Тогда, попрощавшись с нами, они ушли вдвоем, уже снова привычно бдительные и
собранные. И вот теперь...
Я знаю, что с ними случилось. В конечном счете, это ждет каждого
человека нашей профессии. То же самое когда-нибудь случится и со мной. Даже
самый ловкий, самый сильный и самый удачливый агент рано или поздно
встречается с преступником более ловким и более удачливым. Например, этот
преступник может добросовестно орудовать стамеской с тринадцатимиллиметровым
острием, и тогда все годы тренировок, риска и самосовершенствования
оказываются бесполезными. В последний момент можно утешиться мыслью, что
найдется агент еще более ловкий и удачливый и что этот круговорот
бесконечен. Хотя, скорее всего, те двое не думали об этом в последние
минуты. Вероятнее всего, они вспомнили обо мне. Судорога безысходности сжала
мое сердце. Ведь это я, лично, отправил их на смерть.
Конечно, тогда я не мог предполагать, что все обернется настолько
трагично, но ответственность за принятие решения лежит исключительно на мне.
Ведь это была моя, и только моя, идея. Они даже были против, они возражали,
словно предчувствуя неизбежность финала. Но я оказался тонким психологом и
красноречивым оратором, я разбил все предубеждения, отмел все возражения и
доказывал свою правоту до тех пор, пока не преодолел скептицизм командира и
пока он с опаской и неохотой, но все же отдал распоряжения, необходимые для
воплощения моего плана.
Я внушил этим двоим, Бейкеру и Дельмонту, что они должны полностью
положиться на меня, что согласно моему плану им не грозит ровным счетом
ничего. Они слепо доверились мне и вот лежат мертвые.
В следующий раз я изменю текст своей проповеди. Я скажу примерно так:
"Не сомневайтесь, господа, доверьтесь мне. Только не забудьте предварительно
распорядиться насчет завещания".
Я послал этих двоих на смерть. Это была катастрофа. Но я уже ничего не
мог с этим поделать. Оставалось только уйти.
Я открывал дверь на палубу, как человек, решивший войти в комнату,
кишащую кобрами и ядовитыми пауками. В эту ночь я, ни секунды не сомневаясь,
предпочел бы самое тесное соседство с кобрами и пауками, лишь бы избежать
общения с представителями рода "гомо сапиенс", находящимися на борту