"Пол Макоули. Корабль Древних (Слияние - 2)" - читать интересную книгу автора

подавали ее на тонком, почти прозрачном фарфоре, а жидкое горьковатое вино
разносили в хрупких стеклянных кубках, пронизанных золотыми и серебряными
жилками.
Лурия, старшая из прорицательниц, растекалась телесами по своему ложу
и выглядела, по язвительному замечанию Таморы, как выброшенная на берег
медуза. Над головой ее висела целая корона красных и золотых огоньков. Ела
Лурия на удивление изящно, но с бешеным аппетитом, обычно она успевала
справиться со своей порцией и позвонить в колокольчик, чтобы унесли
тарелки, когда остальные еще не съели и половины. Ее лицо и руки сплошь
состояли из жирных складок, а глаза тонули за обрюзгшими холмами щек. Сами
эти глаза, большие, темные и блестящие, осенялись длинными ресницами.
Черные волосы Лурии, обильно смазанные жиром, были заплетены в бесчисленные
косички с яркими шелковыми лентами, а одеяние ее состояло из множества
разноцветных слоев тончайшего шифона, которые колыхались при малейшем
дуновении воздуха. Если она выражала желание пройтись, то двое рабов должны
были ее поддерживать, однако обычно ее переносили прямо в кресле. Лурия
занималась предсказаниями уже более ста лет и сосредоточила в своих руках
всю власть, что еще сохранилась у ветшающего Департамента Прорицаний.
Чем-то она напоминала раздутого паука, мечущегося по дырявой паутине в
душной, запертой комнате. Йама знал, что она не упускает ни малейшего
нюанса разговоров, которые шепотом ведутся вокруг нее.
Младшая пифия, Дафна, казалась хилой тенью Лурии. Ее плоское бледное
лицо освещалось одним-единственным огоньком, как будто она была ровней с
самым последним рабом из кухонной прислуги. Длинная белая рубашка,
перехваченная поясом из золотой проволоки, укрывала ее фигуру от шеи до
самых щиколоток. На бритой голове бугрились шрамы. Дафна была слепа. Ее
белые, как мрамор, глаза смотрели в потолок, а руки с тонкими пальцами,
казалось, жили собственной жизнью, ощупывая чаши и блюда на подносе,
который держал перед нею раб. Эти проворные кисти напоминали маленьких
беспокойных зверушек. Она никогда не разговаривала и едва ли слышала хоть
слово из того, что говорилось вокруг.
Йама подозревал, что в Дафне кроется больше, чем одна личность. В
последнее время он начал ощущать, что внутри каждого человека скрывается
нечто вроде ядра - маленькая неделимая суть личности, душа, выращенная
неразличимо мелкими машинами, воздействующими на все трансформированные
расы. Но Дафна казалась сосудом для бесчисленного множества таких ядрышек,
сосудом, в котором шло непрерывное брожение каких-то мерцающих и дрожащих
осколков.
Для Таморы эти официальные трапезы были сущим наказанием, и, будто
издеваясь над собственной неловкостью, она демонстративно вела себя как
неотесанный наемник. В тот вечер, после случившегося в базилике спора, она
предпочла ужинать одна, за столиком в дальнем конце помоста и чувствовала
себя не в своей тарелке. Но чем более утрированно она изображала варвара,
тем больше интереса испытывал к ней Сайл, он наклонялся к Йаме и с
насмешливо шокированным видом комментировал восхищенным шепотом каждое ее
движение: то, как Тамора подбрасывала и ловила свой нож, как она зевала,
как шумно сплевывала на пол кости, как пила из чаши для полоскания рук или
как, не обращая ни на кого внимания, почесывалась с ленивой кошачьей
грацией.
- Очаровательна! - шептал Йаме Сайл. - В ней такое волнующе-мощное