"Робин Маккинли. Солнечный свет " - читать интересную книгу автора

дома, - и волны начали изменяться. Теперь словно ремни упряжи становились на
место, пряжки подтягивали здесь, приотпускали там. Когда это закончилось, я
почувствовала себя хорошо подогнанной.
Я подумала, что справлюсь, и вздохнула.
Я больше не видела своего дерева, потому что сама стала им, оно
проросло во мне, его сок стал моей кровью, его ветви - моими конечностями.
Сила веревками оплетала меня, взвивалась из сучьев знаменами и вымпелами.
Возможно, тронь сейчас ветер мои волосы, они зашуршали бы, как листья.
С-с-сделай, с-с-сделай. Я протянула правую руку, и вампир вложил в нее свою
левую. Я вытянула его - целиком - в яркий прямоугольник перед окном.
Кстати говоря, вампирская кожа жутко выглядит на свету. Может, лучше бы
ей сгореть.
Но это пустяки.
Я почувствовала, как моя упряжь приняла груз. Тяга была стабильной и
ровной", вес - тяжелым, но терпимым. Я начала надеяться.
- Хорошо, - сказала я. - Теперь снова отойди. Мне нужны свободные руки,
чтобы снять эти кандалы, и, э-э-э... мы должны будем держаться друг за
друга, пока, э-э-э... делаем эту штуку со светом.
Не знала, что вампир способен быть неповоротливым. Я думала, грация
приходит вместе с территорией, как клыки и цвет кожи, действительно
отвратительный на свету. В книгах они всегда текучие, как масло. Но он,
шатаясь, отступил в тень, шумно прислонился к стене, отпустил мои руки, а
его собственные руки качнулись и с глухим стуком ударились о стену.
- Что ты за существо? - спросил он. - Это не передельческий трюк. Это
невозможно. Это невозможно. Я стоял на свету и знаю - это невозможно.
Приятно было знать, что не только я чувствую себя сумасшедшей. Я стала
на колени, чтобы добраться до кандалов. Я успокоилась, когда ключ подошел и
к ним; я чувствовала, что стоит чертовски осторожно обращаться со своей
силой, чтобы остаться хорошим зонтиком от солнца для нежити в течение
двенадцати следующих часов. Я не думала о возможных последствиях своего
предложения больше, чем необходимо. Главным - единственным - было: я не могу
оставить его. И неважно, кто или что он такое. Я просто не могла выйти из
клетки и оставить там другого узника - если уж я могла что-то с этим
сделать. К лучшему или нет - но могла. Вероятно.
Кожа на его лодыжке выглядела ужасно. Я не могла сказать... шелушилась
ли кожа... только потому, что была натерта кандалами. Я старалась не
коснуться ее. Моей лодыжке от кандалов ничего не сделалось, но на них не
было видимых противочеловеческих знаков. О да: они существуют. О них не
говорят среди людей, но они существуют.
- Что ты? Кто ты? - повторил он. - Из какой ты семьи? Я разомкнула
браслет.
- Теперь меня зовут Раэ Сэддон, но на самом деле я Рэйвен Блейз.
Сэддон - фамилия Чарли, моего отчима, но мать запретила упоминать про Рэйвен
или Блейзов, как только мы ушли от отца, - А-а, ты из Блейзов, - протянул
он, все еще прислонясь к стене, но пристально глядя на меня сверху вниз. -
Из каких именно?
- Мой отец - Оникс Блейз, - ответила я.
- У Оникса Блейза не было детей, - бросил вампир.
- Не было? - так же резко спросила я. - Ты знаешь о его смерти?
Вампир нетерпеливо качнул головой, потом качнул еще и еще раз, будто