"Элис Маккинли. Поэзия страсти " - читать интересную книгу автора

И ни слова благодарности. Ни разу. К Ирен относились как к вещи, у
которой нет ни чувств, ни тем более желаний. Отец был строг и держал всю
семью в подчинении. Даже старший сын Этьен не решался перечить ему. Что уж
говорить об Ирен. Отношение к женщине в их доме строилось на патриархальных
принципах, согласно которым мужчина всегда умнее и имеет куда больше прав.
Так относились к матери, которая, кроме грязных костюмов и кастрюль, так и
не увидела в жизни больше ничего. Ирен была ее лучом света в мрачном
подземелье. Она баловала дочурку, дарила ей свое тепло, когда суровый супруг
отлучался из дома. А так, девочка чуть ли не с семи лет стала в семье второй
прислугой. Ей попадало, если плохо готовила, если не успевала,
прозанимавшись в библиотеке, зашить что-то или выстирать. Когда отец замечал
пятно на своей одежде или одежде сыновей, отчитывал он за это, естественно,
женщин. Ему и в голову не приходило, что, собственно, поставил это пятно
сам. Мать, человек кроткий и ласковый, все сносила с ангельским терпением.
Не возражала, не спорила, только слушала, опустив глаза, словно и
вправду была виновата, и кивала в ответ. Ирен помнила эту смиренную позу.
Так иногда рисуют на иконах святых.
Может быть, именно поэтому отец никогда не бил ее: рука не поднималась.
А ведь сыновьям частенько доставалось от него, да еще как! Когда были
помладше, отец нещадно лупил их, когда выросли - тоже пускал в ход кулаки.
Да, семья всегда жила в нужде. Вечно не хватало на элементарные вещи. Отец
разрывался на трех работах, а мать ничем не могла ему помочь - с четырьмя-то
детьми на руках! Глава семейства, в этом уж нельзя было его упрекнуть, делал
все возможное и невозможное - лишь бы свести концы с концами. Да, страшные
времена. Вечные скандалы, ссоры. Пока отца не было дома, мать и дети еще
как-то чувствовали радость жизни. По крайней мере, дом оживал, начинали
громко разговаривать. Но стоило ему вернуться...
Бесконечные придирки, упреки, выговоры - короче, все то, чем обычно
изобилует фантазия изможденного, смертельно уставшего человека.
Месье Бонтурон отрывался на домашних. За чувство безысходности, которое
угнетало его, за все унижения, которые приходилось терпеть от начальства, за
непосильный труд. Доставалось каждому по очереди. Мальчишки стремились
улизнуть из дома еще до того, как отец вернется. Но зато уж если они
опаздывали к ужину...
Конечно, отец и сам вырос в подобной семье. И ему с детства если что и
доставалось от родителей, так только ругань и колотушки. Он впитал этот быт
с молоком матери и на тех же принципах построил свою жизнь.
Несчастье малышки Ирен состояло в том, что девочка, к сожалению, не
унаследовала слепой покорности своей матери. Едва сознание забрезжило в
детской головенке, как странные мысли стали посещать ее все чаще и чаще.
Почему папа несет чушь, а с ним соглашаются? Почему он бьет братьев, а те
молчат и не сопротивляются?
Почему это мальчишки после школы сразу бегут гулять, а она должна мыть
посуду и делать уборку? И почему им отец всегда верит, а ее считает
недалекой простушкой? Что за вопиющая несправедливость? Тем более что Ирен
ведь не жила в глухой чаще. В семьях ее подруг дела обстояли совершенно
иначе. И она стала восставать против тирании отца. Но стоило только открыть
рот, и несчастную постигла участь братьев. Мать плакала, пыталась остановить
мужа - это, пожалуй, был первый и последний раз, когда она решилась на
сопротивление, - однако тщетно. Отца не смутил пол воспитуемой. В сущности,