"Шеннон Маккена. Не лучшее время для любви" - читать интересную книгу автора

о мускулистом теле Дейва Маклауда. Такого в шкафу не спрячешь. Впрочем, и
посмеяться с ним вряд ли удастся. От воспоминаний о нем ее бросило в жар.
Странно, что ее так привлекал парень, которого она едва знала. Мужчины
у нее не было уже много месяцев. Такое случается, если приходишь в себя и
понимаешь, что находишься в гостиничном номере совершенно голая. А затем
вспоминаешь кошмарное убийство. Какое уж тут либидо! Словно вентилем
перекрывает выброс гормонов.
Нет, лучше не думать обо всем этом сегодня, а то сделается мерзко и
придется снова идти в душ.
Бурные фантазии о Дейве Маклауде и верный вибратор помогут ей
отвлечься. Впрочем, не стоит забывать, что он лишь плод ее воображения.
Грубые черты лица, плотно сжатый рот, коротко остриженные волосы - он
выглядел как военный. Слишком сурово на ее вкус. Да и слишком просто
укротить такого зверя - стоит ему сбросить свои доспехи, и он будет слушать
ее как младенец.
Он такой суровый и дисциплинированный, что хочется побить его и
спросить, с чего он взял, что он пуп вселенной? А затем она разденет его,
натрет маслом, бросит на спину, оседлает и будет гнать галопом до самого
рассвета.
Ух! Она открыла холодильник и извлекла оттуда морковку. Будет чем
занять рот.
Надо дать себе расслабиться. Придаваться похотливым мечтам о Маклауде
куда приятнее, чем смотреть в осуждающие глаза Майки на пороге собачьего
питомника, который высасывал все ее деньги, и уж точно лучше, чем дрожать от
страха, приближаясь к порогу собственного дома. Да и лучше, чем представлять
себе Снейки или вспоминать бедолагу Крейга и Мэнди.
Она взяла морковку и остатки арахисового масла и опустилась рядом с
корзиной Майки, свернувшись в клубочек, как и он. Иногда это помогало унять
боль. Хотя и ненадолго.
Она поддела морковкой остатки арахисового масла и принялась грызть ее.
Ей нужно было срочно придумать что-нибудь гениальное, но Снейки оккупировал
всю оперативную память ее мозга. Да и на жестком диске места не осталось для
работы с серьезными программами. Пару недель назад она нашла работенку в
Беллтауне, в одной фирме, занимавшейся графическим дизайном. Поддельные
рекомендательные письма, которые она на последние деньги заказала по новым
документам, сработали неплохо.
Десять дней все шло гладко, пока студия не сгорела. Складывалось
впечатление, что на ней лежит какое-то проклятие.
К черту! Она должна сама вычислить мерзавца, который шутит с ней шутки,
и оторвать ему все выступающие части тела. Тогда она обеспечит Майки
достойную жизнь, очистит свое доброе имя и наконец-то заживет
по-человечески. Детали могут расходиться, но в целом план верный.
Она в миллиардный раз посмотрела на телефон с мыслью позвонить Дженни,
или Кристине, или Пае - подругам из прежней жизни, - просто чтобы сказать,
что она жива и скучает по ним.
Но страх и вина взяли верх. Она не могла подвергать друзей опасности,
как это произошло к Крейгом и Мэнди. И одиночество не оправдание. Не важно,
как плохо ей самой.
Как бы она хотела поговорить с мамой! Но мама умерла восемь лет назад,
уже почти девять, от рака легких. Может быть, она смотрит сейчас с небес на