"Маккена Шеннон. Стоя в тени " - читать интересную книгу автора

ее в клочья.
Теперь же ей пришло в голову, что вышивание пошло ей на пользу,
сублимировав стресс, вызванный арестом отца и потерей работы, в
положительные эмоции.
Похвалив себя за подсознательное стремление к самосовершенствованию,
Эрин сделала распечатку электронного послания Мюллера и захлопала от
восторга в ладоши. Клиент опять расщедрился на билет в первом классе! Такое
уважение к ней, страдающей от недостатка внимания к своей персоне, было
подобно целебному бальзаму, излитому на душевную рану. Хотя она помчалась бы
к нему даже в эконом-классе. На крайний случай - поехала бы в туристическом
автобусе. Ну а уж если говорить честно, то и автостопом.
Эрин оглядела стены своего скромного жилища, с тоской взглянула в
единственное окно, выходящее на глухую кирпичную стену, вздохнула и
потянулась к ежедневнику. Перелистав его, она пополнила список
первостепенных дел следующей записью: "Позвонить в агентство. Поручить Тонии
покормить Эдну. Позвонить маме. Собрать в дорогу сумку". После этого она
набрала номер агентства секретарей-машинисток.
- Говорит Эрин Риггз, - бодро сообщила она автоответчику. - Передайте,
пожалуйста, Келли, что в понедельник я не выйду на работу в адвокатской
конторе "Уингер, Дрекслер и Лоу", так как срочно отбываю в деловой вояж. На
телефоне один денек вместо меня пусть посидит кто-нибудь другой, а протоколы
последних судебных заседаний я допечатаю во вторник, когда вернусь. Желаю
приятно провести выходные.
Кладя трубку, Эрин почувствовала легкий укол совести из-за того, что не
уведомила своего работодателя заранее. За подобные вольности ее вполне могли
уволить. Однако риск на сей раз был оправдан: вознаграждение, обещанное
Мюллером, превышало ее двухнедельный заработок. Дисциплина в машинописном
бюро хронически хромала, при ставке в 13 долларов за час адского труда никто
там надолго не задерживался, что позволяло ей надеяться, что все пройдет без
осложнений.
Эрин давно взяла за правило относиться ответственно к любой работе,
всегда выкладывалась на полную катушку и добивалась прекрасных результатов.
Именно поэтому у нее на душе остался неприятный осадок, когда она лишилась
места помощника хранителя коллекции кельтских античных раритетов в музее
института Хапперта.
Этим она была обязана интригам своей начальницы, зловредной Лидии,
которая поспешила избавиться от нее, как только в средствах массовой
информации разразился скандал в связи с судебным процессом над ее папашей.
Эрин поставили в вину то, что она будто бы чересчур озабочена семейными
проблемами и вообще бросает тень на репутацию музея. В день своего позорного
увольнения Эрин с трудом отбилась от полчища репортеров, живо
интересовавшихся, как она оценивает порнографический видеофильм, снятый
скрытой камерой в номере, где проходили тайные свидания Эда Риггза с его
любовницей. Как попали эти материалы в Интернет, Эрин оставалось только
гадать. Но мать ее вскоре впала в глубокую депрессию.
Как ни старалась Эрин отогнать ужасные воспоминания об этой истории,
сколько ни внушала себе, что стыдиться ей вопреки клеветническим
утверждениям лицемерной Лидии нечего и нужно постоянно быть чем-то занятой,
чтобы не свихнуться от дурацких мыслей, обида прочно засела в ее сердце.
В очередной раз помянув недобрым словом и Лидию, и отца, она деловито