"Кинли Макгрегор. Возвращение воина " - читать интересную книгу автора

аббатство и обнаружила маленькую дверь.
Быстро спешившись, она подбежала к ней и изо всех сил заколотила
кулачками по голубовато-серому дереву, надеясь, что монахи сейчас не на
молитве.
В двери отворилось маленькое окошко.
- У нас больше не осталось милостыни для бедных, - сказал старый
монах. - Приходите завтра, дитя мое. - Подняв вверх два пальца, он осенил
маленькое отверстие крестом. - Paxvobiscum[2].
- Брат Томас? - спросила она, прежде чем тот успел затворить окошко до
конца.
Тот отворил окошко пошире, чтобы лучше ее видеть. - Да?
Девушка откинула капюшон и встала на цыпочки, чтобы монах понял, что
она не представляет угрозы.
- Меня послал сюда Кристиан Эйкрский. Он велел мне попросить у вас
убежища.
Лицо старика исказила гримаса страха. Он с грохотом захлопнул окошко и
тут же отворил дверь.
- Входите, дитя. Кристиан?..
Она видела, что он боится спрашивать, опасаясь, что весть будет
неприятной.
- Мы направлялись сюда, когда на нас напали. Он послал нас, - она
показала на себя с Люцианом, - вперед, а сам остался один на один с
преследователями.
- Да пребудет с ним Господь, - перекрестившись, прошептал монах, после
чего, подождав, когда они войдут на территорию монастыря, затворил за ними
дверь.
У Адары перехватило дыхание, когда она увидела маленькую метку на руке
монаха. Не дав себе опомниться, она схватила его руку и, поднеся ее к
тусклому свету свечи, увидела то же самое клеймо, которое стояло на руке
Кристиана.
- Эта метка... Что это?
Его лицо побледнело еще сильнее.
- Пожалуйста, брат. У Кристиана тоже есть эта метка, но он не желает со
мной об этом говорить.
- А кто вы такая?
- Его жена. Адара.
На карие глаза мужчины навернулись слезы, в то время как он смотрел на
нее, словно на привидение. Обняв ее, точно сестру, он похлопал ее по спине.
- Адара, - прошептал он, продолжая сжимать ее в своих объятиях. - Это
бальзам для моего старого сердца - видеть, что Кристиан нашел хоть какое-то
утешение в этой жизни. Бог свидетель, он этого заслуживает.
Люциан открыл было рот, чтобы вставить свое слово, но Адара быстро
заставила его замолчать, предупреждающе ткнув его рукой в живот. Шут быстро
захлопнул рот, бросил на нее сердитый взгляд и потер рукой ушибленное место.
Шмыгнув носом, старый монах отступил назад и улыбнулся ей:
- Вы прекрасны, дитя.
- Спасибо, брат. Но что насчет метки? - спросила она. - Мне необходимо
знать, почему вопросы о ней причиняют моему мужу боль.
Судя по выражению лица монаха, это клеймо тоже не давало ему покоя.
- Мы получили это клеймо в неволе, и с тех пор оно стало знаком нашего