"Йен Макдональд. Река Богов ("Индия" #1)" - читать интересную книгу автора

Наджье Аскарзаде двадцать два года, она журналист, свободный от
формальных и неформальных связей и обязательств. Вот уже четыре недели она
находится в Бхарате, и только что ей удалось заполучить возможность взять
интервью, которое может дать настоящий толчок карьере.
- Подавление любых сомнений в нереальности происходящего, - замечает
Наджья.
До ее ушей доносится гул моторов дирижабля, каждый из которых
установлен в одной из громадных ног "слона".
- Дело обстоит вот как. Просто роли, просто персонажа публике всегда
мало. Ей нужна роль, скрытая за ролью, будь это я, - Лал Дарфан с каким-то
нарочитым самоуничижением касается руками своей вздымающейся диафрагмы, -
или вполне реальный, из плоти и крови, голливудский актер, или поп-звезда.
Позвольте мне задать вам вопрос. Что вам известно о, скажем, такой западной
поп-звезде, как Блошан Мэттьюз? Только то, что вы видите по телевизору, то,
что читаете в "желтой" прессе и узнаете из светских сплетен. А что вам
известно о Лале Дарфане? Практически то же самое. Все эти персонажи для вас
не более реальны, чем я, но и ничуть не менее реальны.
- Но ведь люди всегда могут случайно столкнуться со знаменитостью
где-нибудь на улице, встретить на пляже, в аэропорту или даже в обычном
магазине...
- Неужели? Знали вы кого-нибудь, кто вот так, как вы говорите, случайно
сталкивался со знаменитостями?
- Ну, я слышала... А...
- Вы понимаете, что я имею в виду? Мы получаем информацию обо всем
через тот или иной носитель. И чего греха таить, я - настоящая знаменитость,
и моя слава также вполне реальна. Более того, полагаю, что в наши дни именно
слава творит реальность. Вы согласны со мной?
В голосе Лала Дарфана звучат ноты из бесконечного се риала с его
героем. Это голос, созданный для того, чтобы соблазнять, и он уже обвивает
Наджью кольцами искушения. Лал вопрошает:
- Можно мне задать вам личный вопрос? Он совсем простой. Какое самое
раннее ваше воспоминание?
Она всегда так близка, та ночь огня, хаоса и страха... Отец берет ее с
кровати, несет куда-то на руках, по всему полу разбросаны бумаги, в доме
страшный шум, в саду мечутся какие-то огни. В основном она помнит только
это. Конусы света фонарей, покачивающиеся над розовыми кустами. Бегство по
поселку. Проклятия отца, заглушаемые звуком мотора. Он все поворачивает
машину, поворачивает и поворачивает. А свет фонарей - ближе и ближе. Отец
ругается, но проклятия его звучат как-то уж слишком вежливо - ведь полиция
явно пришла за ним.
- Я лежу на заднем сиденье автомобиля, - говорит Наджья. - Я лежу,
вытянувшись всем телом. Вокруг ночь. Мы очень быстро едем по Кабулу. Машину
ведет отец, мать сидит рядом с ним, но я не вижу их из-за высоких спинок
передних сидений. Я понимаю, что они беседуют, а их голоса доносятся
откуда-то издалека. Да, еще включено радио. Родители хотят что-то услышать,
но я не могу ничего разобрать... - Теперь она знает, что это должно было
быть сообщение о нападении на дом и том, что выписан ордер на их арест. До
того, как полиция закроет аэропорт, оставалось всего несколько минут. - Я
вижу, как мимо меня проносятся уличные фонари, нахожу в их чередовании
удивительный, хоть и однообразный ритм: вначале свет каждого из них освещает