"Йен Макдональд. Камень, ножницы, бумага (альтернативная фантастика) " - читать интересную книгу автора

его диетической кока-колы.
Лука отцепила от пояса аудиовизуализатор и пару воспринимающих
перчаток, передала все это Этану Рингу.
- Смотри и учись, любовь моя.
Бросок в преображенное восприятие ужасал и заставлял трепетать.
Плоскости и колонны ядовитых цветов, синусоиды, углы - и все они
связаны рвущейся вперед силой и движением. Ощущение скорости, пока он мчался
по бетонному полу, дугой выгибало его тело. Кислородные компрессоры,
сварочное оборудование, электроинструменты, переносные генераторы тока
превратились в вибрирующие вихри движения. Он видел заключенную в них
энергию в форме мелькающих образов, растянутых во времени действий,
втиснутых в статическое безвременье. Брошенная бутылка открывалась в спирали
и плоскости сжатой энергии, смятая газета превратилась в головокружительный
каскадный вихрь информации.
- Что это? - взмолился он, мечтая о стабильности, ища взглядом Луку и
видя перед собой лишь пятно кинетической энергии.
- Стихия Бочиони. - Ее голос казался глубоким, надежным корнем, который
уходил в глубь реальности, служил опорой в этом мечущемся мареве
нестабильности. -
Умберто Бочиони, дуайен итальянских художников-футуристов, 1882-1916,
был одержим манией промышленности, энергии, скорости, агрессии. Это место
абсолютно ему подходит. "Город вздымается!" Ты что, не чувствуешь? Здесь все
прямо пропитано тестостероном! Из него вышел бы классный фашист, если бы он
не расшиб себе голову, катаясь верхом как-то утром в Вероне и не прекратив
преждевременно свое существование.
Малейшее движение его головы порождало вспышки цветной энергии, с
бешеной скоростью уносившиеся прочь.
- Как ты это сделала?
- Компьютерами. Правда здорово? Я сделала ремикс старой видеосистемы
обработки образов. Воспользовалась преобразованными коммерческими
энзим-программами. Вскрыла ее и переформатировала. - Излучая листообразные
сполохи света, она подобрала оптико-волоконный кабель, который горел и
извивался от видимой глазу информации. - Камеры на голове фиксируют образы,
мобильник их обрабатывает и снова подает на визуализаторы. Этот пока имеет
только один режим - зрительный образ. Позже я смогу добавить другие
измерения. Следующими, я думаю, будут кубисты, а потом, вероятно, даже
стихия Кандинского. Может быть, Миро? А ты считал меня маленькой черной
закорючкой с кляксой вместо головы? В конечном счете я желаю создавать мои
собственные, отдельные вселенные. Стихия Луки, ни на что прежнее не похожая!
Обретенные источники! Мусорная эстетика. Новые варианты реальности. - Она
помолчала. - Они ничего не понимают, Этан. Другие из моего класса. Считают
меня фашисткой, потому что я хочу использовать компьютерные ремиксы, чтобы
создавать наложения реальности и виртуальности. Называют меня бездушной
механисткой, глухой к духу времени двадцать первого века, застрявшей во
вселенной количественных неопределенностей. Но я по крайней мере не
равнодушна, я люблю то, что делаю. И люблю из-за того, почему это делаю. Я
не забиваю по три раза в день свой микро-чип самой новейшей идеологической
дрянью. А у них в голове только реализм и чтобы о них говорили нужные люди и
чтобы нужные преподаватели о них упомянули; а если говорить о самих
преподавателях, то наши тьюторы только и мечтают, чтобы на нужной вечеринке