"Йен Макдональд. Камень, ножницы, бумага (альтернативная фантастика) " - читать интересную книгу автора

каллиграфическими письменами над страждущим духом. Но я чувствую, знаю, что
в этом может быть и еще что-то, должно быть! Демоны и Дайцы - ревнивые
властители там, где дело касается духа. Ветер колышет высокий бамбук.
Несколько фраз, несколько поворотов грязной дороги - и вот я у входа в
моральный капкан, ловушку, такую хитрую и запутанную, что я попадаю в нее
раньше, чем успеваю осознать, что уже поздно.
- Хорошо, мы попробуем, - говорю я, пресекая протесты Маса. Миссис
Морикава счастлива.
Травяная крыша почти до земли, спутниковые тарелки, телеком-линки,
переработчики отходов, метановые растения, емкости для сиропа,
сельскохозяйственные роботы - типичное сельское жилье в Японии двадцать
первого века. Сын хозяйки бросает свои дела - он вынимал сломанный биомотор
из робоплантера - и ставит наши велосипеды в сарай. На полдороге к дому
что-то бьет меня в спину - мягкий солидный шлепок. Я растягиваюсь на
бетонной дорожке. Женщина хватает что-то черное и гибкое, кричит на него и
отбрасывает в сторону. Возмущенно визжа, существо поспешно скрывается в
сарае. Летучая кошка.
Женщина извиняется. Они недавно приобрели франшизу. И теперь, когда
кто-нибудь посторонний приходит в дом, кошки планируют вниз на меховых
перепонках между передними и задними лапами, чтобы разобраться с пришельцем.
Пока она открывает дверь, черный клубок, притулившийся над крыльцом,
открывает свои лунные желтые глаза и злобно нас изучает.
Запах смерти в комнате больной девочки настолько силен, что кажется
неодолимым. Не так-то легко научиться его чуять, но, познав хоть раз его
вонь, вы уже никогда до конца не можете от него избавиться. Я приваливаюсь к
дверной раме, пытаясь справиться с собой.
- Не ест, не разговаривает, не просит о помощи. Ничего не делает,
только лежит и глотает таблетки, - говорит миссис Морикава голосом человека,
настолько свыкшегося с болью, что она становится близким другом.
Девочке лет пятнадцать-шестнадцать. Тот самый возраст! Эта болезнь
любит юные жертвы. Аноксерия, булимия, нарушения обмена. Сейчас для нее
придумали новые названия и черты, но ее имя осталось прежним -
самонеприятие, ее лик - саморазрушение. Доктор, который назвал ее болезнью
духа, был прав. Мас тихонько выругался, из уважения к присутствующим -
по-английски.
В углу на полке телевизор, к нему прицеплена камера Sony размером с
ладонь. На экране двадцать два мужика в шортах гоняют пестрый черно-белый
мяч по астрополю. В правом нижнем углу два лица: старик и старуха. Сквозь
маленькую камеру фантомы умерших дедушки и бабушки смотрят на любимую внучку
из Чистой западной страны Амаретсу. Когда два хенро попадают в их поле
зрения, они улыбаются и кивают нам из-за пределов жизни.
Если девочка и заметила нас, пока мы водили своими альбомами и молились
над ее кроватью, она никак этого не показала. Миссис Морикава, кажется,
удовлетворена, она благодарит нас и за потраченное время, и за наши молитвы.
Дух Дайцы спасет ее дочь. Она верит. Неверящий гайдзын, я ощущаю вину,
чувствую себя мошенником, странствующим продавцом дождя, бродячим торговцем
змеиным жиром.
За отбивными (мы пользуемся древним буддистским эвфемизмом, называя
кабана "горным китом", чтобы обойти запрет на мясо) трое сыновей миссис
Морикава и ее младшая дочь расспрашивают нас о паломничестве. Если они и