"Йен Макдональд. Ночь всех мертвецов (альтернативная фантастика) " - читать интересную книгу автора

Лишь благодаря тому, что они не моргали, что их тела не вздымались в
такт дыханию и сердцебиению, Сол догадался, кто перед ним.
Цветовая гамма была абсолютно адекватной. Он прикоснулся к щеке
женщины, к свисающему темному локону. Все теплое, мягкое. Как у настоящей.
Текстура - один в один кожа. Его пальцы оставили след на пыльной щеке. Они
сидели не мигая, не шевелясь, женщина и ее дети, замурованные в склеп из
своих личных вещей, а ныне - экспонатов. Фотографии, игрушки, мелкие
украшения, любимые книги и безделушки, гребни, зеркала. Картины и одежда.
Вещи, из которых строится жизнь. Сол расхаживал между фигурами и их
имуществом, зная, что вторгся в святилище, но влекомый необоримой силой к
этим симулякрам.
- Это ваши? - где-то вдали спрашивала Элена, а Хорхе кивал, и его губы
шевелились, но слова не получались. - Простите, пожалуйста, простите, ради
бога.
- Сказали, разрыв, - произнес наконец Хорхе. - Ну знаете, эти шины, про
которые говорят, что они сами себя латают и никогда не рвутся? Они
порвались. Они полетели за барьер вверх тормашками. Так сказал шофер
грузовика. Раз - и все, он видел, как они висят вверх тормашками. Точно
время для них остановилось, понимаете. - Он замолк. - Потом у меня долго
было темно перед глазами: совсем спятил, знаете? Когда я снова стал видеть
жизнь, я купил вот это все на страховку и компенсацию. Как я говорю, все на
свете - лишь атомы, амиго. Надо их расставить в правильном порядке. Загнать
куда хочешь, заставить делать что ты хочешь.
- Извините, что мы зашли без спросу, - произнесла Элена. Но Соломон
Гурски стоял среди реконструированных мертвецов, стоял с таким лицом, будто
его взгляд, пронизывая близкие вещи, уперся во что-то далекое, увидел самого
Бога.
- Здесь народ добрый. - Но улыбка Хорхе была мучительной, точно на лице
рвались швы. - В таком месте могут жить только немножко чокнутые или которые
сами не знают, чего хотят.
- Она была очень красивая, - проговорила Элена.
- И есть.
В солнечных лучах, проникавших в комнату через окно, роились сияющие
пылинки.
- Сол?
- Ага. Иду.
Через двадцать пять минут алмазная передача покинула камеру. Хорхе
помог Солу приладить ее к велосипеду, стоившему две тысячи норте-долларов.
Затем Сол сделал круг вокруг магазина-бензоколонки-конторы-кемпинга, внутри
которого под медленным дождем пыли восседали немигающие идолы мертвых. Сол
переходил со скорости на скорость, повышал их и понижал.
Первая-вторая-третья-четвертая-пятая-шестая.
Шестая-пятая-чет-вертая-третья-вторая-первая. Потом он заплатил Хорхе
пятьдесят норте - мизерную сумму, которую тот запросил за свои алмазы. Элена
помахала Хорхе, и они выехали из Реденсьона на шоссе.
Они занимались любовью у костра, на вершине горы. Под ними был ковер из
сосновых иголок. Над ними - звезды. Их роман находился в фазе жадности,
беззастенчивости, открытий. Давняя смерть, живущая в лежащей внизу долине,
не позволяла им терять время зря. Потом он надолго замолчал, замкнувшись в
собственных мыслях, а когда она спросила, о чем он думает, ответил: