"Карсон Маккалерс. Сердце - одинокий охотник ("Библиотека литературы США")" - читать интересную книгу автора

залоги. Все свои силы и средства он употреблял на то, чтобы спасти друга
от тюрьмы за такие преступления, как кражи, нарушение общественного
порядка и драки.
Родственник, у которого Антонапулос работал, не желал вмешиваться во
все эти дела. Чарльз Паркер (таково было имя, которое он себе взял) не
увольнял своего двоюродного брата, но неотступно следил за ним с угрозой
на бледном, костлявом лице и не ударил о палец, чтобы ему помочь. Сингер
испытывал незнакомое ему чувство к Чарльзу Паркеру. Он его недолюбливал.
Сингер жил в постоянной тревоге и волнениях. Но Антонапулос был
по-прежнему невозмутим: что бы ни случилось, с лица его не сходила добрая,
безвольная улыбка. В прежние годы Сингер видел в улыбке друга мудрость и
душевную глубину. Он никогда толком не знал, что у него на уме и многое ли
достигает его сознания. А теперь лицо толстого грека, на взгляд Сингера,
стало выражать хитрость и лукавство. Сингер без устали тряс приятеля за
плечи и в сотый раз втолковывал ему одно и то же руками. Но все было
бесполезно.
Деньги у Сингера кончились, и ему пришлось попросить в долг у ювелира,
у которого он работал. Однажды он не смог внести за Антонапулоса залог, и
тот провел целую ночь в тюрьме. Когда Сингер зашел за ним на другой день,
вид у грека был очень надутый. Он не хотел уходить из тюрьмы. Ему
понравился бекон и кукурузная лепешка с патокой. Понравились ему и
постель, и соседи по камере.
Они жили так одиноко, что Сингеру неоткуда было ждать помощи в беде.
Антонапулоса ничто не трогало, и он никак не желал отучиться от своих
выходок. Дома он иногда готовил новое блюдо, которое ел в тюрьме, а на
улице никогда нельзя было предсказать, что он сейчас выкинет.
Потом с Сингером стряслась настоящая беда.
Однажды вечером, когда он зашел во фруктовую лавку за Антонапулосом,
Чарльз Паркер вручил ему письмо. Там было сказано, что Чарльз Паркер
добился того, чтобы его двоюродного брата поместили в сумасшедший дом в
двухстах милях отсюда. Чарльз Паркер использовал свои связи, и все было
улажено. Антонапулос отправится в сумасшедший дом на будущей неделе.
Сингер несколько раз перечитал письмо и просто оторопел. Чарльз Паркер
что-то говорил ему из-за прилавка, но он даже не пытался читать слова у
него по губам. Наконец Сингер написал на листе блокнота, который постоянно
носил в кармане:
"Этого нельзя допустить, Антонапулос должен остаться со мной".
Чарльз Паркер сердито помотал головой. Он с трудом объяснялся
по-американски.
- Не ваше дело, - твердил он Сингеру. Сингер понял, что все кончено.
Грек боялся, что в один прекрасный день ему придется отвечать за
родственника. Чарльз Паркер не слишком хорошо знал английский язык, но
цену американскому доллару он знал отлично и употребил свои доллары и свое
влияние на то, чтобы двоюродного брата поскорее упекли в сумасшедший дом.
Сингер не мог этому помешать.
Всю следующую неделю он провел в лихорадочной суете. Сингер говорил,
говорил безостановочно. И хотя его руки все время были в движении, он не
успевал высказать всего, что ему хотелось сказать. Он должен был
поделиться с Антонапулосом всем, что передумал и перечувствовал, и на это
не хватало времени. Его серые глаза горели, а подвижное умное лицо