"Алекс Мак-Кинг. Пламя возмездия ("Конан") " - читать интересную книгу автора

превратить ее в пепел. Он не помнил, когда потерял платок, который обвязывал
вокруг бритой головы. Последними каплями смочил бурдюк и накинул на макушку.
Но и это мало помогало. Вода быстро испарилась, бурдюк нагрелся. Сын
паромщика не раз бывал на подобной жаре. Но это не длилось больше дня. Фатих
топтал ногами серый песок уже двое суток. Он думал, что сбился с пути,
солнце же упорно настаивало на обратном. Да и звезды - словно сговорились.
Все указывало сыну паромщика, что ноги ведут его в правильном направлении.
Но время шло, а конца пути все не было видно. Иногда он видел воду. Много
воды. И деревья. Красивые деревья с длинными разлапистыми листьями, дающими
бесценную тень. Тогда Фатих забывал про усталость, про жажду. Он бежал,
спотыкался, падал без сил подняться. Но вода манила его. Манила, чтобы
обмануть. Мираж исчезал так же внезапно, как и появлялся. Затуманенный разум
Фатиха еще долго заставлял руки разгребать песок, просеивать песчинки между
пальцами. Но вода пропадала без следа, продолжая жить лишь в опустошенном
сознании.
Фатих не знал, чем заслужил такую немилость судьбы, но где-то в душе он
связывал свои невзгоды со смертью Талифа. Глупой, бессмысленной смертью.
Веди сын паромщика мог повести друга и бывшего подельника обходным путем.
Пусть это заняло бы на два дня больше. Пусть над Талифом бы нависала
опасность быть пойманным стражей шикасского рудника, с которого он украл
немного серебра. Но все же обходной путь давал много больше шансов на
удачный побег. А кони бы значительно увеличили эти шансы. Но прошлого не
вернуть, а настоящего не избежать.
Фатих упал, чувствуя, как испаряются остатки воли. Силы покинули его
разбитое тело, высушенное солнцем и иссеченное песком. Ветер размеренно
колыхал изорванную рубаху, не принося прохлады, а лишь открывая палящим
лучам беззащитную кожу. Песок медленно, но уверенно засыпал путника, возводя
очередной бархан-однодневку. Песчинки лезли Фатиху в нос, забивали рот и
выедали глаза, а он лежал без движения, не в силах даже отмахнуться.
...Сын паромщика не понял, когда зародился этот странный звук. Словно
целая стая грифонов одновременно хлопала крыльями, повторяя одно и то же
движение в каждой птице. Затуманенное сознание Фатиха прислушалось к этому
дивному звуку, зародив любопытство, но измученное тело осталось неподвижно
лежать в жгучем песке.
Хлопки крыльев огромной птицы приближались. Теперь уже не осталось
сомнений, что уши слышат не стаю дружных птиц, слитно машущих крыльями, а
только одну. Но тут же хлопанье раздвоилось, выдавая вторую пару крыльев.
"Птица с четырьмя крыльями", - мысленно улыбнулся Фатих, толком не
понимая причины своей радости.
Но он ошибся.
- Он уже умер или нет? - проскрипел кто-то неподалеку.
- Не знаю, дедушка, - отозвался другой голос. Более высокие интонации
выдавали в говорившем юношу. - Сдох, похоже.
- По запаху не поймешь. Вроде - не воняет.
- Значит, успели вовремя, - довольно фыркнул молодой.
Фатих, несмотря на жару, покрылся холодным потом. Так не мог фыркнуть
человек. Лишь огромное животное. Да и голоса звучали слишком громко. Такие
звуки вряд ли способна воспроизвести человеческая глотка. Сын паромщика
попытался открыть глаза, забыв, что лицо упирается в песок. В правый глаз
тут же попали песчинки, заставляя Фатиха инстинктивно дернуться назад и